Бирмингеме; в Шеффилде организовался революционный комитет фабрично-заводских старост, успешно проведший забастовку протеста против неправильного призыва на военную службу квалифицированных рабочих. В августе 1917 в Манчестере состоялась многолюдная конференция рабочих комитетов, избравшая Национальный комитет, объединивший всю сеть сложившихся к этому времени организаций. Конференция выдвинула как основной лозунг своей деятельности «борьбу за социальную революцию и овладение средствами производства, контроль над производством и организацию рабочих на чисто классовых основах для борьбы до полной победы». В целях сохранения неразрывной и постоянной связи с массами, все главнейшие вопросы должны были выноситься комитетами на решение всей массы по заводам и предприятиям. Как организационный принцип выдвигался — в противоположность тред-юнионистскому — принцип производственный, уничтожавший традиционные цеховые перегородки внутри мастерских. Самые выборы старост проводились всеми рабочими мастерской, независимо от принадлежности к Дому или другому союзу.
На практике комитеты повели работу и по профессиональной линии — ведя борьбу за зарплату, за рабочее время, разрешая внутренние «бытовые» вопросы объединенного вокруг них пролетариата, и по политической линии — установив связь с революционными группами и, в первую очередь, с Британской социалистической партией, преемницей старой С. — д. федерации (см. Политические партии). Усиление массового низового движения заставило всколыхнуться и «политические верхи». 9 июня 1917, по инициативе Британской социалистической партии, состоялась в Лидсе социалистическая конференция, вынесшая резолюцию о создании во всех городах и селах В. рабоче-солдатских советов. В этой конференции приняли участие и деятели Независимой рабочей партии, в т. ч. Макдональд и Сноуден. Рабочая партия, отражая настроения тред-юнионистских масс, спешно занялась пересмотром своего устава и на чрезвычайной конференции 28 января 1918 объявила партию «социалистической»: согласно новому уставу, «одной из целей партии является обеспечение работникам физического и умственного труда, по возмож — 1 ности, полного продукта их труда и соразмерное распределение этих продуктов на основе обобществления средств производства, равно как и установление наилучшей системы управления на началах народовластия». Последнее положение являлось ясным намеком на советский строй, пользовавшийся в то время в широких массах огромной популярностью. Но, страхуя себя декорацией социалистической и даже революционной программы, вожди Рабочей партии приняли в то же время меры к усилению социал-соглашательского крыла внутри партии: в устав включен был пункт, вводивший, наряду с практиковавшимся до того времени коллективным членством (открывавшим доступ в партию толькопрофсоюзам и социалистическим организациям), и индивидуальное членство отдельных лиц, заявлявших о солидарности с программой партии. Параграф этот открыл доступ в партию либералам, и они этой возможностью чрезвычайно широко воспользовались. Прилив их создал противовес тем революционным лидерам, к-рых выдвигала в партию с низов рабочая масса.
К моменту окончания войны обстановка казалась, т. о., чрезвычайно грозной для буржуазии: старому, традиционному, мирно уживавшемуся с капиталистической системой, тред-юнионизму как будто наступал конец. В этом отношении многознаменательным признаком явился проект национализации копей и недр земли, выдвинутый немедленно по окончании войны федерацией горнорабочих, ведшей за него энергичную борьбу в течение 1919—21.
Этот переход на позиции «борьбы за производство» был тем более опасен как для предпринимателей, так и для правительства, что организованные силы пролетариата с момента заключения перемирия стали расти с совершенно исключительной быстротой (см. диаграмму на ст. 739). В 1913 к конгрессу примыкали 2.232.446 организованных в союзы рабочих; на конгрессе в Глазго 1919 представлено было уже 5.283.676, на Портсмутском 1920—6.505.482.
Общее же число организованных, считая не входящих в конгресс, достигало 8 млн.
Одновременно с ростом шла и перестройка движения. Правда, сохранялись еще прежняя пестрота организационных форм (см. ниже ст. 739—740) и прежняя распыленность: наряду с Великобританской федерацией горнорабочих, объединившей основную массу последних, сохранилось еще свыше 80 самостоятельных горняцких союзов; наряду с централизованным «обществом механиков» имелось в машиностроении свыше 180 различных, зачастую цехового еще характера, объединений. Но самый принцип отказа от цехового типа союза и перехода к производственному был признан даже официальными верхами движения: конгрессы 1919 и 1920 приняли резолюции о реорганизации профдвижения именно по системе производственных союзов. В главнейших производствах слияние союзов в крупные объединения, федерированные или амальгамированные, шло весьма интенсивно: к 1920 почти 2 млн. организованных были объединены в 13 крупных союзах (машиностроители, литейщики и формовщики, строители и мебельщики, печатники и др.). В течение 1920 предположено было слияние ряда других союзов, насчитывавших свыше 3 млн. членов. Усиленно дебатировался вопрос о создании подлинного руководящего общенационального центра, т. к. Парламентский комитет был явно непригоден для этой цели. Портсмутский конгресс 1920 наметил конкретный план постоянного руководящего в общенациональном масштабе профсоюзной деятельностью органа в форме «Генерального совета тредюнионов». Но уже до осуществления этого плана сложилось (немедленно по окончании войны) наметившееся еще в предвоенное
