ВКП (б)
принципы». Но «эта ситуация миновала», указывает Ленин. «Сегодняшняя ситуация, — разъясняет он, — уже другая: принципы оттесняют дрязгу. Дело уже не в кооптации, далеко нет. Дело в том, права ли в принципе новая «Искра»?». Ленин придает этой стороне «ситуации» особенное значение, он особо подчеркивает и разъясняет в своем письме именно эту черту «эволюционирующей ситуации». «Именно недовольство принципиальной позицией новой «Искры», — пишет он, — к-рое неизбежно будет расти и расти, вызывает все сильнее агитацию за съезд: этого обстоятельства не оценивает Борис. Завтрашняя ситуация еще дальше отодвинет дрязгу» (Ленин, Соч., т. VI, стр. 342—343). Борьба за съезд, т. е. то, что меньшевики и их подголоски-примиренцы или изображали как «склоку» или принимали за «склоку», то для Ленина было важнейшим лозунгом момента, к-рый ломал «дрязгу», сплачивал партию на идейных большевистских позициях, поднимал ее, растил большевистские кадры, по-настоящему закаляя их и тем самым приближая партийный кризис к его окончательной ликвидации. И недаром Ленин в конце этого своего письма членам ЦК утверждал, что «агитации за съезд не остановить теперь ничем» (там же, стр. 343). Точнейший учет соотношения сил в данный момент и непоколебимая уверенность в правильном учете «ситуации» давали возможность Ленину в проведении его линии внутри ЦК быть терпеливым, мягким и даже «уступчивым» (до поры до времени и в точно ограниченных пределах). Ленин ясно видел, что борьба решительно и бесповоротно вступила в новую полосу, что «агитации за съезд» уже ничем и никому остановить не удастся, что это есть единственный путь собирания большевистских кадров и большевистской партии, что этот процесс уже не только идет, но уже делает все ббльшие и бблыпие успехи, и что поэтому «кто не хочет попасть в смешное (хорошо еще, если только смешное!) положение Плеханова (прочтите фельетон в № 65), тот должен открыто и прямо занять позицию в борьбе». Но примиренцы из ЦК не приняли всерьез ленинских предостережений и в силу этого покатились дальше, в объятия антипартийных заграничных меньшевистских склочников. Партия живо откликнулась на ленинский лозунг созыва нового съезда, кооптационные «успехи» меньшевиков вызвали решительный отпор с мест, и их разлагающая партию работа имела успех, гл. обр., лишь за границей, среди верхушек партии. Партия уже настолько выросла и окрепла, что решительно осудила (12 комитетов из высказавшихся 14) дезорганизаторскую работу меньшинства. Уже с начала 1904 в «Искру» поступают с мест многочисленные заявления протеста против травли Ленина, против неслыханно клеветнической полемики, ведущейся меньшинством, и требования коренного изменения позиции, занятой руководящими органами партии. Начиная с 68 № «Искры», раздаются отчетливые требования созыва съезда.
Съезда требуют крупнейшие организации партии (Кавказский союзный комитет, Си — 274 бирский союзный комитет, Тульский, Петербургский, Екатеринославский, Одесский, Тверской и др.). Приведенный выше список комитетов не является полным списком организаций, боровшихся за съезд, так как меньшевистский ЦО и примиренческий ЦК использовывали для прекращения агитации за съезд все средства, вплоть до раскассирования агитирующих за съезд организаций (Южное бюро), неопубликования редакцией резолюций за съезд, и т. д.
В июне 1904 Совет партии собрался в составе Плеханова, Мартова, Аксельрода, Глебова (Носкова) и Ленина. Т. н. «июльской декларацией» ЦК (вернее — три его члена) делает новый шаг по тому, якобы примиренческому пути, который вел и в концеконцов и привел их к полному подчинению планам заграничных меньшевистских центров, направленным против «рождающейся» пролетарской партии. — К этому времени в составе ЦК произошли значительные изменения: Ленгник и М. Эссен были арестованы, Землячку тройка примиренцев (Носков, Красин, Гальперин) объявила выбывшей из ЦК, так же «беззаконно» (как квалифицировал это Ленин в своем письме Глебову от 11/IX 1904, Соч., т. VI, стр. 363) провела отставку Травинского (Кржижановского); кроме того, ушел в отставку Ф. В.
Гусаров.
«Июльская декларация», выпущенная примиренческой тройкой цекистов, была верхом лицемерия и издевательства в отношении традиций старой «Искры», большевизма и Ленина. Она брала под свою защиту ЦО меньшевистского оппортунизма — новую «Искру», выдавая ей аттестат на «неоспоримую высоту во всем, что касается защиты и выяснения основных принципов международной с. — д. программы и тактики».
Она «решительно» высказывалась против созыва съезда, издевательски заявляя, что он «при данных обстоятельствах явился бы серьезной угрозой единству нашей партии». Она объявляла майский договор между Лениным и Глебовым «утерявшим силу» и с бесцеремонной развязностью напоминала Ленину «об исполнении его прямых обязанностей перед ЦК как литератора». А наряду и одновременно с этим тройка примиренцев, уже совершенно открыто перебегавших к меньшевикам й изменявших партии, лицемерно выражала «убеждение в необходимости и возможности полного примирения враждующих сторон», а в отношении лично к Ленину выражала «пожелание», чтобы он вошел в редакцию ЦО (Ленин, Соч., т. VI, стр. 408—09). — В «иезуитском дополнении» к этому издевательсколицемерному и ренегатскому документу — в своем письме к Ленину — -Глебов от имени ЦК повторил «пожелание» о вступлении Ленина в редакцию ЦО. Ленин ответил письмом Глебову от 11/IX 1904, в котором он изобличил все лицемерие и беспринципность поведения зарвавшейся тройки «примиренцев», заявив в конце письма, что «никаких сношений с Вами, кроме чисто официальных и исключительно письменных, иметь не желаю»(Л енин, Соч., т. VI, стр. 367). — В этом же письме он говорил об обязанности
