ВКП (б)
ском понимании этого лозунга). Но, входя составной частью в эпоху буржуазно-демократической революции в России (1905—17), период 1914—17 в истории нашей партии представляет собой переходный этап к постановке и усвоению тех новых задач, которые встали перед большевизмом на другой день после свержения царизма, происшедшего в условиях первой империалистской войны. В обстановке этого исторического перелома и развернулась громадная теоретическая и практическая работа большевизма на мировой арене — работа, подготовленная всей предыдущей борьбой с оппортунизмом как в рамках российской с. — д-тии и российского рабочего движения, так и в рамках 2 Интернационала, где большевизм играл роль авангарда в борьбе с оппортунизмом и с колеблющимися центристскими элементами (Штуттгартский конгресс в 1907, Копенгагенский конгресс в 1910). — Жесточайшая международная реакция и крах «побежденного оппортунизмом» 2 Интернационала ставили партию большевиков и их революционную работу в безмерно тяжелые условия. Одновременно многолетняя последовательная борьба со всеми разновидностями оппортунизма в полной мере подготовила большевизм к выполнению той исторической задачи, к-рая легла на его плечи в годы империалистской войны. В годы войны большевизм окончательно вышел на международную арену. На него легла также и организационная задача по подготовке «международной марксистской организации». «Надо сделать... политический вывод против оппортунизма и всякой поблажки ему. Это — международная задача. Лежит она на нас, больше некому», — писал Ленин Шляпникову в октябре 1914 (Ленин, Сочинения, том XVIII, стр. 55).
В первые же месяцы войны ЦК большевиков организовал обсуждение ленинских тезисов среди социалистических партий Зап.
Европы. В конце сент. 1914 тезисы большевиков обсуждались на соединенной конференции итал. и швейцарских социалистов в Лугано, но, в виду преобладания на этой конференции центристов, никаких реальных результатов это обсуждение не дало. В ноябре 1914 взгляды рус. большевиков были изложены на съезде шведских с. — д. Шляпниковым, выступившим с приветствием от ЦК партии. От участия в социал-патриотической Лондонской конференции социалистов стран Согласия (февраль 1915) большевики отказались, тов. Максимович (Литвинов), огласив декларацию, ушел с конференции.
Также отказались большевики и от участия в германофильской Копенгагенской конференции социалистов нейтральных стран (январь 1915). Особо следует отметить выступление большевиков на Бернской международной женской социалистической конференции 25—27 марта 1915. Большевистские делегатки использовали конференцию для оглашения декларации в духе ленинских тезисов, к-рая была занесена в протокол и опубликована как проект меньшинства.
Крупнейшим шагом вперед в деле подготовки к созданию Коминтерна было первое интернациональное выступление револю 404
ционных марксистов на Циммервальдской конференции (сентябрь 1915) и образование левой Циммервальда. Инициаторы Циммервальдской конференции — швейцарская и итал. социалистические партии — хотели пригласить на нее «те партии или части партий, которые остались — по свидетельству одного видного в то время работникаитал. рабочего движения — верны принципу классовой борьбы и международной солидарности, отвергают голосование за военные кредиты».
При этом инициаторы конференции усиленно подчеркивали, что «созываемая конференция не должна была служить образованию 3 Интернационала». Задачей конференции было, главн. обр., «призвать пролетариат к общей борьбе за мир и создать революционный центр для этой борьбы». Наоборот, для большевиков конференция имела смысл лишь как подготовительный шаг к созданию «Интернационала революционных марксистов, освобожденного не только от социалпатриотизма, но и от центризма», ибо в обстановке шовинистического угара измены, предательства, растерянности и колебаний большевизм выдвинул лозунг борьбы и против социал-патриотизма и против каутскианства.
Предложения большевиков о приглашении на второе подготовительное совещание Хеглунда, лидера шведских левых, и о том, чтобы не приглашать на конференцию нем. центристов были отклонены на предварительных совещаниях с представителями итал. и швейцарской партий. Циммервальдская конференция стала, т. о., не конференцией левых, какой ее хотел сделать ЦК большевиков, а «конференцией центра с некоторой примесью левых» («Социал-демократ», № 45). Тем не менее, она сыграла большую роль в деле объединения левых.
Вокруг большевиков во главе с Лениным объединились представители революционных марксистов семи стран, внесшие на конференцию свой проект манифеста к пролетариям Европы и свою резолюцию. Преобладавшие на конференции центристы отвергли проект манифеста левых и приняли центристский манифест. Тем не менее, большевики согласились подписать его, огласив специальное заявление, в котором писали: «Манифест нас не вполне удовлетворяет...
Мы будем... отстаивать решительную марксистскую линию... Мы голосуем за манифест, потому что смотрим на него как на призыв к борьбе, а в этой борьбе мы хотим итти рука об руку с остальными частями Интернационала» («Социал-демократ», №47).
«Следовало ли нашему ЦК подписывать страдающий непоследовательностью и робостью манифест?», — спрашивал Ленин в статье, посвященной итогам конференции, и отвечал: — «Мы думаем, что да. О нашем несогласии... сказано открыто ив особой резолюции, и в особом проекте манифеста, и в особом заявлении по поводу голосования за компромиссный манифест. Мы не скрыли ни йоты из своих взглядов... Что этот манифест делает шаг вперед к действительной борьбе с оппортунизмом, к разрыву и расколу с ним — это факт. Было бы сектантством отказываться сделать этот шаг вперед...,
