ВКП(б)
партии. Это был разрыв с ленинизмом. — В развернувшейся дискуссии сторонники возглавляемого Троцким оппозиционного блока на все лады повторяли и комментировали эти крылатые троцкистские словечки.
Сапронов писал о том, что надо преодолеть «косность партийного аппарата, упорно цепляющегося на деле, несмотря на всякие резолюции, за старые негодные методы». Он говорил: «мы произвели чистку партии», а «теперь надо просмотреть наш офицерский состав». При чем предлагал это начать делать немедленно. Другой сторонник троцкистского блока, Рафаил, на одном дискуссионном собрании прямо заявил, что «наша партия, по сути дела, превратилась в армейскую организацию, дисциплина в ней армейская, и что, в виду этого, весь аппарат партии необходимо перетряхнуть сверху донизу, как негодный». Оценивая выступление Троцкого, Сталин писал: «Троцкий состоит в блоке с демократическими централистами и частью левых коммунистов — в этом политический смысл выступления Троцкого».
24 декабря Политбюро приняло резолюцию «об очередных задачах экономической политики». В ответ на это, четыре оппозиционных экономиста на собрании московского партактива выступили со своей платформой.
Этим своим выступлением по вопросам хозяйственного строительства оппозиция обнаружила, что в этих вопросах она в состоянии лишь твердить «зады», вносить «поправочки» и заниматься безответственной критикой партийного руководства. В оппозиционной резолюции мы находим повторение обвинения в «отсутствии плана и руководства», разговоры о создании «стройной и связной системы государственного хозяйства», панику перед успехами частного капитала, требования к промышленности, чтобы она во что бы то ни стало добивалась «наибольшей прибыли», отрицание целесообразности активного торгового баланса, непонимание (и даже отрицание) исключительного значения денежной реформы для восстановления хозяйства и предложение «широко применять товарную интервенцию». Оппозиция носилась с «планом» превыше всякой меры, совершенно забывая о предупреждении Ленина, что «самая большая опасность — это забюрократизировать дело с планом».
13 партийная конференция (январь 1924) давала такую оценку экономической «платформе» оппозиции: «в вопросах экономики „оппозиция" проявила наибольшее банкротство, не сумев абсолютно ничем подкрепить свои обвинения против ЦК партии и не попытавшись даже противопоставить политике партии сколько — нибудь систематические предложения по вопросам хозяйства». И, далее, в резолюции конференции было указано, что «в критике хозяйственной политики партии» у оппозиции имеются «два оттенка»: первый из них«отдает обильную дань „левой" фразе против нэпа вообще, а второй бросает обвинение в том, что Центральный Комитет „недостаточно идет навстречу иностранному капиталу"». За время дискуссии оппозиция наговорила также изрядное количество-оппортунистических безделиц и в вопросах международной политики.Общая характеристика оппозиции 1923 была дана резолюцией 13 партийной конференции в таких словах: «в лице нынешней „оппозиции" мы имеем перед собой не только попытку ревизии большевизма, не только прямой отход от ленинизма, но и явно выраженный мелкобуржуазный уклон».
Состоявшийся в январе 1925 объединенный пленум ЦК и ЦКК особо подчеркнул, что «Троцкий в эту дискуссию стал уже совершенно явственно рупором мелкобуржуазного уклона. Он вновь толкал партию на политику, которая могла погубить революцию, ибо эта политика подрезывала хозяйственные успехи партии в самом зародыше». — Выступление троцкизма против партии в 1923 имело свое продолжение в конце 1924. В своей брошюре «Новый курс», выпущенной к 13 партийной конференции, Троцкий, между прочим, писал: «Что касается теории „перманентной революции", то я решительно не вижу оснований отрекаться от того, что писал по этому поводу в 1904—5 — б^гг. и позже». Эта исключительная по своей развязности уверенность в том, что в оценке движущих сил революции прав был он, Троцкий, а не Ленин, и легла в основу выступления Троцкого с введением «Уроки Октября» (в части 1-й, тома III сочинений Троцкого), написанным им в сент. 1924. Этим своим введением Троцкий показал, что его троцкистско-меньшевистское прошлое полностью тяготеет над его настоящим. Во введении он целой системой искусно построенных и ловко подстроенных намеков и полунамеков стремился дискредитировать центральное партийное руководство. Наряду с этим, он развил обширную аргументацию, весь смысл которой заключался в том, чтобы, доказать правильность полуменьшевистской «теории» Троцкого о «перманентной революции».
«Введение» 1924 к «1917» было худшим изданием «Предисловия» 1922 к «1905»: оно свидетельствовало о том, что Троцкий реставрирует все свои былые полуменыпевистские ошибки и переходит в решительное наступление против партии.
Январский (1925) объединенный пленум ЦК и ЦКК, давая характеристику фракционным выступлениям Троцкого в 1923 и в 1924, отмечал, что «размеры расхождения т. Троцкого с большевистской партией, т. о., из года в год, а в последнее время- — из месяца в месяц возрастают; само прошлое „ревизуется" для того, чтобы „подготовить платформу нынешних актуально-политических разногласий"». Пленум также отметил, что «ныне происходящая дискуссия обнаружила еще более серьезные всеобъемлющие разногласия между т. Троцким и большевистской партией. Дело уже теперь явно идет о двух противостоящих друг другу во всем основном системах политики и тактики. В нынешней дискуссии т. Троцкий открыл уже прямой поход против основ большевистского мировоззрения». Это делало Троцкого и троцкистскую оппозицию не только «рупором мелкобуржуазного уклона», но и центром тяготения всех небольшевистских и антибольшевистских элементов как внаше й стране, так и вне ее. И если фракционное выступление Троцкого и группы его едино[6]*
