скому материалу, которым располагал Наполеон. Широкое использование местных средств позволяло Наполеону в течение одной кампании проходить на многие сотни километров вперед, с берегов Рейна к Висле или к пределам Венгрии. Убыль в боях и на походе и необходимость обеспечивать свои фланги и тыл сокращали при этом полевую армию Наполеона в 3—4 раза; если он, начав кампанию 1805 с 250 тысячами, имел против Александра I под Аустерлицем только 70 тыс., то ясно, что для его предшественников в 18 в. такая стратегия являлась бы немыслимой; действительно, Фридрих II Прусский при одном вторжении из Силезии в Богемию терял уже до 30% одними дезертирами. В тактич. отношении В. и.
Наполеона характеризуется сочетанием огня из рассыпного стрдя с ударом пехотных колонн; по мере ухудшения человеческого материала, который Наполеон расточал, центр тяжести боя все более переносился на атаку колонн, густота к-рых постепенно нарастала; атака колонн на решительном пункте подготовлялась огнем массированной артиллерии; главные массы кавалерии тщательно сберегались в резерве, и ими наносился решающий удар в последний момент сражения. Электрического телеграфа в эпоху Наполеона не существовало; за исключением Даву, его маршалы, прекрасные тактики, самостоятельно плохо разбирались в обстановке на театре войны; генерального штаба, выходящего за пределы адъютантской и ординарческой службы, у Наполеона не было. Отсюда — стремление Наполеона централизовать все оперативное управление в своих руках и стремление его не отпускать свои корпуса от себя на удаление, большее 2—3-часового пробега конного ординарца.
Распоряжения Наполеона выливались в форму точных приказов.
Мольтке (см.) точно так же, как и Наполеон, располагал огромным перевесом хорошо обученной и организованной армии Пруссии над ее противниками — Данией, Австрией, Францией. Последняя являлась наиболее серьезным противником немцев, но и тут с самого начала войны 1870 Мольтке умел создать двойной численный перевес над слабым и неорганизованным противником.
Этот перевес объясняется тем, что реакция, установившаяся в Европе после Венского конгресса, повсюду, за исключением Пруссии, уничтожила всеобщую воинскую повинность; революционные вспышки беспокойного французского пролетариата заставили в особенности Францию сузить ее и перейти, к длинным срокам действительной службы, что уменьшило число обученных солдат. В эпоху Мольтке в рядах прусского комсостава находились не только помещики, но и буржуазия и интеллигенция, что имело огромное значение в войнах, преследовавших буржуазный идеал объединения Германии; во Франции и в других армиях они откупались от военной службы или же были вовсе освобождены от призыва. Громадное превосходство сил, к-рыми располагал Мольтке, позволяло ему следовать Наполеоновской стратегии сокрушения; тем не менее, военное искусство Мольтке получило отлйчБ. С. Э. т. XII.ный от Наполеоновского характер, т. к. оно опиралось уже на новую технику — паровые жел. дороги и электрический телеграф. Железные дороги в эпоху Мольтке имели серьезное значение только в начальный период войны, в период развертывания, когда они допускали возможность в течение 2—3 недель перебросить на угрожаемую границу все вооруженные силы государства.
Эта быстрота, с которой разгоралась война, выдвинула на первый план почти не существовавшую до того отрасль подготовки к войне — мобилизацию; в мирное время заблаговременно приходилось обдумывать все детали пополнения и снабжения войсковых частей, формирования штабов и тыловых учреждений, чтобы на 6-й день после объявления войны можно было бы начать отправлять поезда по максимальному графику всех ведущих к угрожаемой границе линий.
Первоначальное оперативное развертывание базировалось уже исключительно на железных дорогах. Благодаря электрическому телеграфу, Мольтке мог передавать свои распоряжения на сотни километров и в меньшее время, чем требовалось ординарцу Наполеона, чтобы проскакать 20 км. Кроме того, Наполеон в своем величии был одинок, а Мольтке являлся главой школы и располагал в офицерах генерального штаба многими учениками, к-рые могли заглазно дать верное истолкование его распоряжениям. Отсюда у Мольтке не могло быть Наполеоновских стимулов к сосредоточению войск в виде одной массы, он мог оперировать на одном театре военных действий несколькими частными армиями, наступающими по различным направлениям, что наилучшим образом подготовляло охват и окружение на поле сражения его противников, действовавших еще вкупе по-Наполеоновски. Для искусства Мольтке требование — «врозь итти, вместе драться» — столь же характерно, как его выражение «гнусная крайность сосредоточения». Сильно возросшая глубина походных колонн делала во второй половине 19 в. бессильными армии, наступавшие на узком фронте; возросла сильно артиллерия, прибавился санитарный обоз, возросли и прочие обозы вследствие заботы о больших удобствах войск. Движение небольших относительно колонн по отдельной дороге сделалось более безопасным, чем в эпоху Наполеона, не только потому, что, пользуясь телеграфом, старший начальник всегда мог изменить их направление в соответствии с изменившейся обстановкой, но и вследствие возросшей дальнобойности оружия, что вызывало потерю времени на развертывание и наступление и обусловило большую длительность боевых столкновений.
Тактическое искусство эпохи Мольтке характеризуется огневой тактикой пехоты.
Тогда как армии, составленные из менее сознательных и индивидуально подготовленных бойцов, попрежнему видели главное назначение пехоты в производстве массовых штыковых ударов, прусская пехота, благодаря своему более грамотному составу, могла первая получить на вооружение заряжаемое с казны ружье, требовавшее, более умелого обращения. Наличность этого 8
