пытавшаяся уже на VI конгрессе противопоставить свою линию линии Коминтерна и герм. компартии, всеми правдами и неправдами старалась превратить «дело Витторфа» в политический и моральный крах партийного руководства во главе с т. Тельманом с тем, чтобы потребовать его снятия.
За этой попыткой изменить партруководство в действительности скрывалось намерение ревизовать всю линию VI конгресса и протащить свои собственные взгляды, взгляды «трусливого оппортунизма», принимающего на словах решения Коминтерна, а на деле прикрывающего и защищающего ликвидаторскую работу правых. Исполком Коминтерна в «Открытом письме» от 19 дек. 1928 заклеймил раскольническую деятельность группы Брандлера и Тальгеймера, скатившейся в болото неприкрытого ренегатства и клеветнических нападок против Коминтерна и германск. компартии, а заодно резко осудил позицию «примиренцев», расходящихся по всем основным вопросам с резолюциями VI конгресса и всеми силами борющихся против очищения компартии от оппортунистической скверны.
«Открытое письмо» констатировало, что, начиная с 1923, фракционная работа сторонников Брандлера никогда полностью не прекращалась. Особенно резкими нападками группа эта встретила резолюцию президиума Коминтерна по делу Витторфа, открыто оформив в организацион. отношении свою фракцию. Политической платформой этой фракции стала «программа действий» Брандлера — истый продукт меньшевистского творчества, показывающий, куда идет правая фракция КПГ. Что касается группы «примиренцев», то в «Письме» говорилось, что примиренчеству не место в компартии, что «примиренцам» нужно выбирать между партией и правой фракцией. Необходимо поэтому потребовать от «примиренцев» полного разрыва с правыми и решительной борьбы с ними под руководством ЦК компартии. В целях усиления партийного руководства «Открытое письмо» требовало от компартии: 1) повести широко организованную, систематическую идеологическую борьбу за преодоление оппортунистических уклонов в КПГ, за полное обеспечение большевистского партийного единства и за завоевание тех рабочих, которые все еще находятся под влиянием правых фракционеров; 2) систематической борьбы с примиренчеством; 3) проведения внутрипартийной демократии и развертывания самокритики, что не исключает, а напротив — предполагает железную внутрипартийную дисциплину; 4) объединения всех партийных сил на основе решений VI Всемирного конгресса Коминтерна и директив президиума, изложенных в «Открытом письме».
Начавшаяся в связи с «Открытым письмом» дискуссия показала, что подавляющее большинство членов партии солидаризируется с «Открытым письмом». Так как правая фракция отказалась прекратить фракционную борьбу, отвергнув «Открытое письмо» и тактические резолюции 4 конгресса Профинтерна и VI конгресса Коминтерна, то вожди правых, а в дальнейшем и ряд их приверженцев, были исключены из партии.После исключения брандлеровских ренегатов их роль в борьбе с генеральной линией партии и Коминтерна взяли на себя внутри партии «примиренцы» во главе с Эвертом, Э. Майером и Гергартом.
Опираясь на поддержку правопримиренцев в ВКП(б), эти представители «трусливого оппортунизма» постепенно оформили свои взгляды в законченную антипартийную программу, не признающую шаткости и гнилости стабилизации капитализма, отрицающую наступательный характер классовых боев пролетариата и резко критикующую тактику Коминтерна в вопросах профдвижения, — тактику, посредством которой партия стремилась осуществить самостоятельное руководство экономическими боями и создать самостоятельные органы действия для сплочения организованных и неорганизованных рабочих в борьбе против буржуазии и социал-фашизма. В борьбе с тактическим поворотом, проведенным партией во время локаута — забастовки в Руре в конце 1928 и перевыборов фабзавкомов в 1929, «примиренцы» не останавливались перед тем, чтобы обвинять партийное руководство в изоляции от масс, в установлении «РутФишеровского зажима» и т. п., а зачастую активно сопротивлялись осуществлению новой наступательной политики и развертыванию революционной энергии масс.
Но, несмотря на скрытое и явное вредительство всех оппортунистических элементов, германской компартии удалось путем упорного и систематического претворения в жизнь тактики единого революционного фронта снизу, на основе беспощадной борьбы против реформистской профбюрократии и все более фашизирующейся с. — д-тии, добиться решительных успехов. Обострение экономического и общеполитического положения в начале 1929 дало огромный толчок росту классовых противоречий и ускорило революционизирование пролетарских масс.
Чтобы помешать дальнейшему усилению коммунистического влияния и воспрепятствовать неминуемому переходу решающих слоев рабочего класса на сторону революции, германские социал-фашисты попытались путем запрета первомайской демонстрации в Берлине спровоцировать коммунистическую партию, чтобы разгромить ее или заставить ее отказаться от проведения своей революционной тактики. В этот решающий для всего дальнейшего развития момент партия ни на шаг не отступила назад, а призвала массы во что бы то ни стало добиться своего «права на улицу», не поддаваясь, однако, на провокацию классового врага и избегая вооруженной борьбы с ним. Сотни тысяч берлинских рабочих последовали призыву компартии и вышли на демонстрацию в день международной солидарности пролетариата. Вечером 1 мая, вследствие массовых расстрелов безоружной толпы полицией, действовавшей по прямому приказу социал-фашистского полицейпрезидента Цергибеля, в предместьях Берлина вспыхнули баррикадные бои, продолжавшиеся до 3 мая. Создавшееся критическое положение требовало от руководства партии, чтобы оно, с одной стороны, поддержало все12*
