ГЕРМАНИЯра», но и отвоевал для социал-демократии право на легальное существование. Перед социалистическим движением открывались широчайшие перспективы.
Б) Переходный период.
Преемником Бисмарка был назначен командир X армейского корпуса и бывший начальник адмиралтейства генерал Каприви (1890—94). Два дня спустя после отставки Бисмарка, Вильгельм II телеграфировал своему двоюродному дяде в Веймар: «Мне выпала на долю должность вахтенного офицера на государственном корабле. Курс остается прежний. Полным ходом вперед!». На деле же курс вовсе не остался «прежним».
Вскоре после назначения Каприви заговорили о «новом» курсе. Канцлерство Каприви, которое принято называть «новым курсом», является переходным периодом между бисмарковской Г. с ее континентальной политикой и Г. империалистической с политикой мировой, — периодом, когда, при обострении антагонизма в области экономической политики между еще не ставшей на рельсы империализма буржуазией и юнкерством, интересы промышленной буржуазии получили временно перевес над интересами аграриев. Новая политика, руководимая новым канцлером, не без гордости говорившим, что «он ни с какой стороны не является аграрием, так как у него нет ни ара земли, ни колоса хлеба», диктовалась ухудшением положения герм. промышленности на мировом рынке.
Эпоха протекционизма, к-рую открыла сама же Г. своим покровительственным тарифом 1879, начинала уже неблагоприятно сказываться на герм. индустрии. Обгоняя все европейские страны в темпе своего экономического развития, Г. раньше других должна была почувствовать неблагоприятные последствия «войны всех против всех».
В начале 90 — х гг. внешний рынок грозил сократиться еще больше. Франция готовилась ввести высокие максимальный и минимальный тарифы. В Соед. Штатах прошел почти запретительный тариф Мак-Кинли (1890).
Вместе с тем договоры, заключенные Германией с отдельными странами (Англия, Франция и Соед. Штаты) о взаимном наибольшем благоприятствовании, истекали в 1892. Т. о., грозили исчезнуть последние плотины, к-рые стояли на пути дальнейшего повышения тарифов в этих странах. Повышение аграрных пошлин в угоду юнкерству (в 1885 и 1887) привело Г. к состоянию затяжной таможенной войны с главным потребителем нем. товаров — Россией. Австро-Венгрия и мелкие европейские государства также становились на путь ограждения своей промышленности от иностранной конкуренции. При такой ситуации влиятельные круги промышленной буржуазии, среди к-рых снова ожили манчестерские настроения, требовали теперь отказа от автономных тарифов и заключения специальных договоров, к-рые обеспечивали бы постоянный и устойчивый сбыт продуктов герм. индустрии.
Каприви был убежден в необходимости обеспечить немецк. индустрии рынки сбыта.
«Мы, — говорил он, — должны вывозить или товары или людей, внутренний рынок уже не 62
достаточен». Вопрос о расширении внешнего рынка стоял для германской буржуазии тем более остро, что в начале 90 — х гг. промышленность переживала тяжелый кризис, сопровождавшийся застоем в экспортной торговле (см. Германия, Экономический очерк, Зарождение герман, империализма, Б. С. Э., том XV, ст. 580 и след.). Немецкие колонии были плохими рынками сбыта, мировая же политика Г. еще не начиналась. Но соглашение с аграрными странами могло быть куплено только ценою нек-рого понижения (со стороны Г.) пошлин на продукты с. х-ва, ценою принесения в жертву интересов нем. аграриев. Между тем, юнкерство как раз в это время требовало нового усиленного покровительства с. х-ву, что объяснялось тем немаловажным обстоятельством, что, несмотря на неоднократное повышение аграрных пошлин, цены на мировом рынке продолжали падать, а следовательно — доходы аграриев продолжали уменьшаться.
В своей экономической политике Каприви менее всего мог опираться на консерваторов, но соотношение сил в рейхстаге после выборов 1890 было таково, что поддержки одних либеральных партий для проведения наметившейся политики торговых договоров было недостаточно. Приходилось обращаться за помощью к Центру. Первый торговый договор, заключенный с Австро-Венгрией, был принят огромным большинством рейхстага (18/ХП 1891). Г. значительно понижала свои аграрные пошлины: на рожь — с 5 до 3, 5 марки (со 100 кг), на овес — с 4 до 2, 8, на ячмень — с 2, 25 до 2 марок. Кроме того, понижались пошлины на дерево, мясо, скот и др. продукты с. х-ва. Были снижены также ставки и на нек-рые произведения австрийской промышленности (стекольной, кожевенной и текстильной). Со своей стороны Австрия снижала пошлины на германские ткани, железные изделия, машины, инструменты и т. п.
В среднем, понижение ставок для герм. товаров должно было составить 25 % ранее существовавших ставок.
Заключая торговый договор с Австро-Венгрией, герм. правительство пошло на значительные уступки не только из экономических, но и из политических соображений. В 1891 как раз истекал срок действия австро-германского союзного договора. Под давлением венгерских и галицийских помещиков, получавших все большее влияние на австр. политику, венский двор использовал это обстоятельство для того, чтобы получить с Г. «экономическую дань» (слова Бисмарка). Одновременно были заключены торговые договоры с Италией, Бельгией и Швейцарией. Договоры с Швейцарией и Бельгией предусматривали взаимное понижение таможенных ставок на нек-рые фабрикаты, договором с Италией Г. добилась понижения пошлин на продукты своей химической, железной, шерстяной и шелковой промышленности, за что немцы должны были снизить ставки на итал. вина, южные фрукты, яйца, битую птицу и т. д. В 1893 были заключены торговые договоры с Румынией и Сербией.
Заключение торгового договора с АвстроВенгрией не вызвало особого сопротивления со стороны аграриев, удовлетворенных не-
