Массовое переселенческое движение, охватившее в общей сложности почти 2 млн. человек, явилось неизбежным источником крупных осложнений для страны с пятимиллионным населением, притом только-что вышедшей из неудачной войны с Турцией. Около половины всей массы беженцев принадлежало к городским жителям (ремесленники, квалифицированные рабочие, банковские и торговые служащие, моряки, лица свободных профессий) и осело в крупных городах, где сразу возник жилищный кризис и надолго установилась безработица. Остальные беженцы являлись земледельцами, и проблема их расселения представляла еще большие трудности, так как вызывала необходимость аграрной реформы; впрочем задача эта значительно облегчалась наличием большого числа свободных земель, покинутых эмигрировавшими мусульманами и болгарами, что позволяло в минимальной степени затрагивать интересы греч. помещиков.
Аграрную реформу начало Салоникское временное правительство изданием законов о распределении государственной земли, наделении бывших фронтовиков и экспроприации поместий в Македонии (1918). Эти законы впоследствии были распространены на всю Г. (1919—20) и дополнены аграрным законодательством 1924—26. Экспроприации и раздроблению для наделения безземельных туземных и пришлых земледельцев подвергнуты все пахотные и пригодные для земледелия земли, принадлежащие государству, муниципалитетам, церковным общинам, юридическим и частным лицам; последним оставляются участки в 100 стремм (10 га) для Эпира, Фессалии, Македонии и Фракии и в 300 стремм (30 га) для остальной Г. Допускается оставление культурных имений от 500 до 2.000 стремм (50—200 га) владельцам, лично ведущим хозяйство. Земли распределяются в собственность, но для эксплоатации угодий общего пользования бывших крупных имений образуются кооперативы, производящие распределение участков и обязанные выплачивать государству выкуп (по довоенной стоимости + 20—40%). Экспроприированные собственники получают на руки облигации на номинальную сумму в 150 % выкупной (недостающие 50% доплачивает государство) — в свою очередь превышающей довоенную оценку; выгода подобной операции для помещиков несколько умеряется лишь обесценением драхмы. Общие результаты аграрной реформы пока неизвестны; по официальным данным из 1.554 имений, подлежавших отчуждению, к середине 1928 было отчуждено 544 с площ. в 587 т. га (67% площади, подлежавшей отчуждению); однако значительная часть этой земли еще не была передана крестьянам. Что же касается беженцев, то их расселено в Македонии и 3. Фракии 498.159 чел., в Эпире, Старой Г., на Крите и др. островах — 54.345 чел., всего — 552.504 чел. (на 30/IV 1926; число неустроенных беженцев определяется на ту же дату примерно в 80 тыс. семейств). По данным 1929 в Македонии и Фракии устроено всего 638 тыс. беженцев; около 500 тыс. беженцев осело в городах (в т. ч. 129 тыс. в Афинах, 101 тыс. в Пирее). Для приема и обслужи 224
вания беженцев было создано министерство социальной помощи, а Лига Наций учредила Автономный комитет, получивший международный заем в 10 млн. фунтов стерл. Комитет занялся постройкой городских жилищ и открыл свои отделения в провинции для колонизации и освоения предназначенных для беженцев земель; в большинстве случаев беженцам доставались худшие участки, а иногда и неосвоенные земли, требовавшие осушения или орошения. В этом отношении, равно как в деле постройки жилищ, школ, медицинских пунктов, колодцев, закупки скота в кредит, Автономный комитет оказал беженцам некоторую помощь. Однако дороговизна и краткосрочность предоставляемого беженцам кредита, а также большие накладные расходы, лежащие целиком на беженцах, тяжесть условий колонизации — мешали укреплению беженских хозяйств и создали Комитету Лиги Наций нелестную популярность. Помимо внешнего займа, устройство беженцев потребовало огромных бюджетных ассигнований. Они составили за время по 1927 свыше Р/а млрд, драхм, т. е. более 6 млн. ф. ст., не считая стоимости экспроприированных земель (около 1.500.000 ф. ст.). Сумма займа к 1928 была полностью израсходована, а потребность в капиталах для расселения неустроенных еще беженцев определялась в 5—7 млн. ф. ст.; из них не менее 2 млн. на осушение болот. Общий расход должен выразиться в сумме свыше 20 млн. фунтов.
Независимо от беженской проблемы, война крайне тяжело отразилась на греческих финансах. Военные расходы за 1914—16, т. е. до вступления в войну, уже выразились в сумме 757 млн. драхм. Со времени же иступления Г. в войну на собственно военные нужды было истрачено 5.949.226 тысяч драхм, а на чрезвычайные нужды, связанные с войной — 11.794.611 тыс. драхм, йсего свыше 18, 5 млрд, драхм до 1924, не считая послевоенных расходов (пенсии, беженцы, реквизиции, частные претензии), в точности не подсчитанных, но также равных многим миллиардам. Военные убытки, государственные и частные претензии исчисляются в 6.119.288.739 зол от. франков. Из репарационных сумм союзники присудили Г. 0, 4% германских платежей (528 млн. зол. марок) и от 12 до 13% австрийских, венгерских и болгарских. Однако размеры репараций не раз пересматривались, уменьшались, и платежи по ним отсрочивались. От Австрии и Венгрии Г. до сих пор не получила ничего, от Германии — 5.801.731 зол. мар. (по 1926 включительно), от Болгарии — 544.538 долларов (по 1927 вкл.).
Авансы и кредиты, предоставленные Г. союзниками для ведения войны, составляют крайне сложный и запутанный счет, по которому взаимные претензии до сих пор полностью не урегулированы и служат предметом политического торга между Г. и великими державами. Задолженность, и без того значительная, в результате войны выросла катастрофически, государственный долг увеличился с 1.401.549.713 драхм до войны (331 млн. рублей) до, 8.057.910.776 драхм в 1924 и до 36.886, 2 млн. в 1928 (923 млн. рублей; 150 рублей на дущу населения).
