менную военную теорию. Далее Д. подчеркнул значение военной реформы Мария (создание постоянной профессиональной армии, с ее новой основной тактической единицей — когортой) и связь этой реформы с общей политической ситуацией эпохи. Завершением всего античного военного развития Д. считает стратегию и тактику Цезаря, не вносящую новых элементов, но виртуозно комбинирующую старые (см. Галлъские войны Цезаря). Д. указывает на те трудности, которые вытекали из приблизительно одинаковой техники вооружения галлов и римлян и на исключительное стратегическое искусство, к-рое проявил Цезарь в борьбе с этими трудностями. Наконец Д. осветил с новой стороны и процесс падения Западной Римской империи, документально проследив разложение императорской армии, начиная с 3 в., и показав вытекавшую отсюда необходимость пополнения армии варварами. Многие гипотезы Д. считаются спорными (в частности гипотеза о численном преобладании греков в эпоху Греко-персидских войн, концепция стратегии Перикла и др.), но произведенный им систематический анализ военной истории Греции и Рима в связи с их политическ. историей является ценным вкладом в науку, несмотря на полное отсутствие анализа экономии, предпосылок античной истории.
А. Бергер.
Кроме того Д. занимался военной историей и др. эпох; ему принадлежит одно из первых мест в мировой военно-исторической лит ратуре. В главном своем труде «История военного искусства в рамках политической истории» (5 тт.; последний из них, обнимающий войны 1854—66, обработан его учеником Даниельсом) Д. стремится понять диалектически развитие военного искусства, в связи с развитием политической организации общества, в связи с политикой. Военноисторическое значение войн Французской революции Д. видит не в усовершенствовании пороха и ружей, а в новой организации армии, сперва породившей новую тактику, из к-рой затем должна была расцвести и новая стратегия. Предпосылку изменений в организации армии Д. видит, как и Энгельс, в солдатском материале, от к-рого ожидается, «что он обладает доброй волей». Он не отрицает и значения техники, указывая, как и Энгельс, на значение развития техники и тактики артиллерии. Д. как военный историк приобрел известность постановкой вопроса о двух принципах, или критериях стратегии: измор и сокрушение. Ставя в связь характер войны и стратегии то с социально-экономическими условиями эпохи то с индивидуальными качествами полководца, Д. не увязывал вопроса о характере стратегии с положением Клаузевица, на авторитет к-рого он ссылался: «только политика в праве занять верховное положение, из к-рого должны исходить главные линии, направляющие войну». Частный вид войны с ограниченной целью, по терминологии Клаузевица, Д. возводит в общий принцип стратегии целой эпохи под названием «стратегии измора».
Во время империалистской войны по вопросу о характере герм. стратегии Д. за 190
нимал весьма критическую позицию. Убедившись, что война не может быть закончена одним ударом и что Германия неспособна вести продолжительную войну, Д. пришел к выводу о необходимости заключения мира и прежде всего с Англией во что бы то ни стало. После войны в брошюре, направленной против германск. военного руководства («Собственный портрет Людендорфа»), он отстаивал взгляд, что основным моментом каждого исследования о мировой войне должен быть вопрос о возможности мира-соглашения, о необходимости применения герм. правительством всех сил и искусства к тому, чтобы его добиться, или же, наоборот, о необходимости полного торжества той или другой стороны. Ллойд Джорджа, штатского человека, он считал лучшим стратегом, нежели Людендорфа. Превосходство Фоша над Людендорфом заключалось, по мнению Д., в том, что он определил значение герм. тактических полууспехов как стратегическую Гибель Германии. Д. считал, что если бы военное руководство Германии возглавлялось не Людендорфом, конец войны мог бы быть иной. В оценке империалистской войны Д. не смог подняться до уровня историка, дающего и анализ социально-экономической обстановки эпохи империализма с его противоречиями и конкретную характеристику условий, в к-рых находилась империалистич. Германия по отношению к противоположному лагерю. Отмечая глубокие ошибки герм. командования, он не дал цельной картины стратегии эпохи.
Последние годы Д. работал над своей «Всемирной историей». Написал Д. очень много. Наиболее важные из его работ следующие: Das Leben des Feldmarschalls Grafen Neithardt von Gneisenau, 2 В-de, B., 1882; Geschichte der Kriegskunst in Rahmen der politischen Geschichte, 5 В-de, Berlin, 1900—28; рус. пер.: Дельбрюк Г., История военного искусства в рамках политической истории, том IV. Новое время (с предисловием М. Н. Тухачевского), Л., [1930]; Die Perserkriege und die Burgunderkriege, B., 1887; Die Strategic des Peri kies erUutert durch die Strategic Friedrichs des Grossen, B., 1889; Wieltgeschichte, Berlin, 1923—28 (I T. — Altertum, 2 T. — Mitteialter, 3—5 Teile — Neuzeit, доведена до 1888); Erinnerungeri, Aufsatze und Reden, B., 1902; Krieg und Politik 1914—19, 3 B-de, Berlin, 1918 — '19; Regierung und Volkswilie, B., 1913, 2 Aufl., B., 1920 (наиболее систематическое изложение политических взглядов Д.).
Лит.: МерингФ., Очерки по истории войны и воен, искусства, [Харьков], 1925. С. Будкевич.
ДЕЛЬБРЮК(Ое Ibruck vo n). Клеменс (1856—1921), герм. политич. деятель. Юрист по образованию, Д. поступил на государственную службу и быстро сделал большую карьеру, став министром торговли в Пруссии (1905—1909), а затем статс-секретарем по внутренним делам (1909—16), правой рукой БетманГольвега в области внутренней политики. В начале империалистской войны организовал экономическую мобилизацию страны, обратив на себя внимание левых кругов герм. общественности своим сотрудничеством с шейдемановцами. Д. принадлежал к тем герм. политикам, которые, во избежание революционных потрясений, готовы были пойти на уступки в области прав парламента и на расширение прусской избирательной системы.
В мае 1916 Д. отошел от активной политики и получил кафедру в Бонне. Канцлер Макс Баденский добился назначения Д. начальником гражданского кабинета императора.
