В то же время в СССР, где пролетариат не провозглашает «всеобщего» избирательного права, количество лиц, лишенных этого права, составляет всего 2, 5%.
В буржуазных конституциях «классического» типа, начиная со времен французской революции 18 в., обычно имеется перечень целого арсенала буржуазно-демократических «свобод», якобы предоставляемых населению: свобода печати, собраний, союзов, слова, совести, неприкосновенность личности и жилища, в нек-рых конституциях добавляется еще свобода науки, искусства и преподавания (Польская конституция 1921, ст. 117, Югославская — § 117, Чешская — ст. 16 и др.). Но никакое провозглашение свобод не превращает их в реальность, если трудящиеся не имеют фактической возможности — в силу отсутствия материальных средств, полицейских ограничений и т. д. — их осуществлять.
Этой фактической возможности в буржуазных государствах (в особенности фашистских) трудящиеся либо не имеют вовсе либо они сужены до того,* что превращаются в фактическое ничто.
Советское государство обеспечило фактическое проведение в жизнь свобод для трудящихся, предоставляя технические и материальные средства трудящимся для их осуществления. Так например, ст. 6 Конституции РСФСР устанавливает, что «в целях обеспечения за трудящимися действительной свободы собраний, РСФСР... предоставляет в распоряжение рабочего класса и крестьянства все пригодные для устройства народных собраний помещения»; ст. 5 гарантирует все технические и материальные средства для осуществления действительной свободы выражения своих мнений путем печати; в целях гарантии действительной свободы совести церковь отделяется ют государства, и фактически, а не на словах, как в буржуазных государствах, школа полностью отделяется ют церкви и за всеми гражданами признается свобода антирелигиозной пропаганды (ст. 4). «Только при пролетарской диктатуре возможны действительные „свободы" для эксплоптируемых и действительное участие пролетариев и крестьян в управлении страной» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 29), Буржуазная демократия была огромным историческим шагом вперед по сравнению с абсолютистским государством (см. Абсолютизм). Она предоставила больше возможностей для создания организаций рабочего класса и для его политического воспитания, чем абсолютизм. В этом именно отношении оценивали ее положительные стороны Маркс, Энгельс и Ленин. Но в то же время они никогда не рассматривали и не могли рассматривать ее как «надклассовую» организацию или как такую форму общества, которая, развивая присущие ей условия существования, сама врастает в социализм.
«Марксисты всегда говорили, — писал Ленин, — что, чем развитее, чем „чище" демократия, тем обнаженнее, резче, ’беспощаднее становится классовая борьба, тем „чище" выступает гнет капитала и диктатура буржуазии» (Соч., т. XXГУ, стр. 10). Являясь ничтожным меньшинством, строящим свое экономическое и политическое господство на эксплоатации и угнетении огромного большинства трудящихся, буржуазия вынуждена строить целый лес «заграждений», скрывающих истинный характер ее господства, и создавать у угнетенных и эксплоатируемых сю масс иллюзии «всенародности» власти в буржуазно-демократическом государстве, «всеобщих» свободы и равенства и т. п.
Фашизация буржуазных государств приводит к отказу ют целого ряда демократических форм и тем самым к большому обнажению зверского, угнетательского характера диктатуры буржуазии.
В то же время и фашизм не отказывается полностью от использования буржуазно-демократических форм (напр. сохраняя в ряде случаев парламенты и пр.) и стремится создать новую идеологическую оболочку в виде теорий «общенациональных» интересов, к-рые должны преобладать над интересами отдельных классов. Все это подогре 378
вается раздуванием националистических инстинктов отсталых групп трудящихся, натравливанием на другие национальности (например антисемитская политика германских фашистов), утверждением «теорий» о неравноценности и неравноправности различных наций и т. п.
Организационные основы Советской власти.
Основным организационным принципом построения государственного аппарата диктатуры пролетариата является принцип демократического централизма. Этот принцип представляет собой сочетание строгой централизации руководства с широчайшей самодеятельностью масс, выборность органов власти снизу доверху с обязательностью для низших органов директив и постановлений, исходящих от высших органов, и подотчетность всех этих органов широким массам трудящихся.
Централизованный государственный аппарат создается еще в период абсолютной монархии как замена прежней феодальной политической раздробленности, экономической и культурной разобщенности провинций. Буржуазия, установив свое господство, строит свое буржуазнонациональное государство и проводит начало государственной централизации еще дальше.
Но эта централизация, построенная на основе военно-бюрократического удушения инициативы и энергии трудящихся масс, ничего общего не имеет с тем требованием централизации, к-рое выдвигали Маркс, Энгельс и Ленин. Централизация пролетарского государства основывается на политическом единстве интересов пролетариата, борющегося за социализм, необходимости организации единого социалистического планового хозяйства. Для разрешения задач Д. п. буржуазная государственная машина и принципы ее построения абсолютно непригодны. Пролетарский централизм предполагает разрушение военно-бюрократической машины буржуазного государства и уничтожение всех методов ее работы. Йо марксизм-ленинизм не имеет ничего общего с анархизмом. Последний отрицает всякое государство вообще, считая его источником и причиной всех общественных зол. Анархизм конечно не признает и диктатуры пролетариата, представляя собой крайне-левое крыло мелкобуржуазного радикализма. Анархизм отрицает марксо-ленинскую идею построения единого централизованного социалистического хозяйства. Поэтому марксоленинский демократический централизм не имеет ничего общего с мелкобуржуазной анархической децентрализацией Прудона — Бакунина. Децентрализаторский идеал анархистов заключается в стремлении создать мелкие самостоятельные в экономическом отношении коммуны, которые объединяются между собой путем федеративного договора. Организация будущего общества ими мыслится как федерация таких самодовлеющих, абсолютно автономных в хозяйственном отношении коммунок («вольный союз земледельческих и фабричных рабочих товариществ, общин, областей и народов» — Бакунин, Государственность и анархия, Избр. соч., т. I, изд. «Голос труда», П., 1919, стр. 96), без какого-либо регулирующего директивного планового центра. Такой план построения народного хозяйства представляет собой реакционную утопию.
Наоборот, марксизм-ленинизм учит, что путь к уничтожению классов, к построению коммунизма, бесклассового и безгосударственного общества лежит только через государство Д. п., строящее крупное плановое социалистическое хозяйство и сочетающее начала централизации
