знаются далее ничтожными (не действующими) Д., заключенные лицом, не управомоченным на то (Г. К., ст. 39) или недееспособным (Г. К., ст. 31), а также под влиянием обмана, угроз,> насилия или заблуждения, имеющего существенное значение (Г. К., ст. 32). Кроме того недействительны кабальные Д., т. е. заключенные на явно невыгодных для одной из сторон условиях под влиянием ее крайней нужды. Эти случаи недействительности Д., имея в. виду прежде всего сделки между частными лицами, применимы к Д. между гос. органами лишь отчасти. Так, в отношений их не может быть поставлен вопрос о кабальности, а также по общему правилу об обмане, угрозах, насилии и т. д.
Для Д. между государственными и кооперативными хозяйственными организациями решающим моментом является соответствие Д. планам распределения и использования, постановлениям регулирующих органов о ценах и др. плановым актам. Всякое нарушение этих актов, а тем более противопоставление Д. плану делает договор в целом или в части недействительным. Узловой проблемой Д. в условиях советского х-ва является исполнение Д. С народно-хозяйств. точки зрения Д. представляет реальную ценность только в том случае, если он выполняется, т. е. если он в действительности является средством осуществления народно-хозяйств. плана. Этим объясняется то внимание, какое уделяется у нас количественным и качественным показателям в Д.,‘а также мерам борьбы за дх выполнение. В числе этих мер необходимо указать штрафы, пени, неустойку, право прекратить платежи или приостановить отгрузку товара неисправному контрагенту и т. д. В отличие от буржуазного права, где ударение делается не на реальное выполнение Д., а на возмещение понесенных убытков, в советском хозяйстве эти меры имеют прежде всего и в основном стимулирующий характер.
Они направлены на то, чтобы предупредить невыполнение Д. и в конечном счете добиться получения реальных ценностей, а не их денежного эквивалента. В частности по требованиям о взыскании пени и неустоек предоставлено право Гос. арбитражу обязывать неисправного контрагента устранить причины, препятствующие выполнению Д., издано специальное постановление СТО от 16/VI 1931 с перечнем ряда мероприятий в той же области и т. д.
В этой связи стоит принципиально иначе и вопрос об ответственности за невыполнение Д.
Неисправный контрагент может быть освобожден от ответственности только в тех случаях, когда исполнение Д. стало для него невозможным: а) вследствие запретительных распоряжэний гос. планово-регулирующих органов, б) изза непоставки импортного оборудования для производства обусловленной по Д. продукции, в) при наличии т. н. стихийных бедствий. Однако и эти условия не носят абсолютного характера и далеко не во всех случаях оказываются достаточными для освобождения контрагента от ответственности. Несколько шире может быть поставлен этот вопрос в сделках настных лиц между собой, где должны быть учтены и классовая принадлежность сторон; и поведение самого кредитора, и ряд других моментов. Д. прекращается в результате его исполнения, при зачете встречных и однородных требований, при слиянии в одном лице должника и кредитора, при обновлении (новации) Д., при наличии мирового соглашения сторон и вследствие Б. С. Э. т. XXII.истечения исковой давности. Односторонний отказ от Д. запрещается. Д., сторонами в к-ром являются государственные й кооперативные организации, может быть расторгнут или заменен лишь в исключительных случаях и притом с разрешения правительства.
Лит.: СтучкаП. И., Курс советского гражданского права, т. I — III, М., 1928—31; Гражданские кодексы союзных республик (систематич. сб.), сост. Бахчисарайцев и Драбкин, M., 1928; ГинцбургЛ., К остельцев А. и Хитев В., Сборник материалов по хозяйственно-административному праву, Москва, 1931, разд.
IV; Шершеневич Г. Ф., Учебник русского гражданского права, т. I — II, 11 издание, Москва, 1914—15; ГамбаровЮ. С., Гражданское право, т. I — II, Москва, 1898.
ДОГОВОР МЕЖДУНАРОДНЫЙ, письменное соглашение между государствами. По буржуазному международному праву заключать договоры правомочны только суверенные государства. Полузависимые государства этого права не имеют, либо оно ограничено узкой сферой вопросов. Между тем на практике, когда это удобно империалистическим государствам, ими заключаются Д. м. с главами полузависимых и даже зависимых государств (напр. заключенный Англией «союзный» договор с подчиненным ей же в порядке «мандата» Ираком и подобныедоговоры, заключавшиеся Англией и др. империалистическими’ державами с вассальными турецкими, персидскими и др. шейхами, беями и т. д.). В федеративных государствах право заключения Д. м. принадлежит по большей части федеративной власти (например в США); однако например в Швейцарии отдельные кантоны имеют право заключать Д. м. по пограничным вопросам. В СССР право заключения Д. м. принадлежит Союзу (ст. 1, п. а Конституции). Органом, имеющим право заключать Д. м. от имени государства, является верховная исполнительная власть (монарх, президент в Швейцарии — федеральный совет, в СССР — ЦИК). В парламентских государствах в ряде* случаев, в особенности для заключения Д. м. по финансовым и торговым вопросам, требуется согласие парламента. Фактически законодательная власть оказывает весьма незначительное влияние на эту область. Иногда право заключения Д. м. делегируется подчиненным: органам государства: комиссарам колоний, генерал-губернаторам провинций, а во время войны по военным вопросам командующим: армиями. Поскольку в большинстве случаен Д. м. заключается через уполномоченных, требуется специальное письменное полномочие от имени главы государства.
Международный договор является формальным выражением тех политических и экономических взаимоотношений, к-рые сложились между данными государствам^. В основе Д. м. лежат реальные интересы сторон и реальное соотношение сил. Их соблюдение обеспечивается либо взаимной выгодой либо принудительной силой одной из заинтересованных сторон, навязывающей другой свою волю. Правда, обязательным условием действительности Д. м. считается свободное волеизъявление сторон — принцип, перенесенный из сферы гражданского права. Однако в теории международного права этот* принцип имеет еще более формальное значение, чем в гражданском праве, так как согласно международному праву насилие, примененное одним государством к другому и легшее в основу Д. м., формально не противоречит принципу свободного волеизъявления. Мартенс напр. говорит: «Государство, побежденное в=
