ством человеческих рас. На этой теории построена интерпретация Е. в. упомянутого Чемберлена, к-рый всю историю человечества сводит к борьбе между арийцами, высшей расой, и семитами, низшей расой и низшим типом (который Чемберлен называет «сириакус»). Как всякое биологическое обоснование общественных явлений, это понимание совершенно не научно.
С развитием капитализма отношение к еврейству и Е. в. определяется в зависимости от нац. политики буржуазии, сводящейся к созданию крупных национальных государств, с одной стороны, и к порабощению господствующей нацией живущих на ее территории и в колониях национальностей и к навязыванию им «своей» национальной культуры — с другой (см. Национальный вопрос). В 17 и 18 вв., в эпоху буржуазных революций, в эпоху борьбы за власть, в к-рой евреи играли немаловажную роль, буржуазия была настроена в пользу эмансипации евреев, причем под эмансипацией буржуазия, как христианская, так и еврейская, понимала лишь гражданское равноправие, но отнюдь не равноправие национальное: 1) буржуазия нигде не рассматривала «своих» евреев как особую национальность, 2) буржуазия господствующих народов вообще была против каких бы то ни было автономий для нацменьшинств. В то же время экономические интересы христианской буржуазии не сталкивались еще тогда с интересами еврейской буржуазии, т. к. последняя совсем не играла (вопреки известным утверждениям Зомбарта) выдающейся или тем менее решающей роли в развитии промышл. капитализма. Отсюда то либеральное отношение к евреям, к-рое было формулировано во время Великой французской революции ярым защитником еврейской эмансипации Клермон-Тоннером так: «Евреям как нации надо во всем отказать, а евреям как людям надо все дать». Так же понимал эмансипацию и Наполеон I, давший собранному им еврейскому «синедриону» следующие указания: «В законах Моисея надо различать гражданско-политические и религиозные законы. Последние остаются без изменений, а по литическо-гражданские должны быть уничтожены. Необходимо, чтобы отныне для евреев Франция была Сионом, а Париж — Иерусалимом». Отсюда вытекала ассимиляторская политика христианской буржуазии. Ассимиляторски была настроена и значительная часть еврейской буржуазии, гл. образом ее верхушечных слоев. Крупнейшим ее представителем в этом отношении был в 18 веке еврейский философ Моисей Мендельсон, который приобщение евреев к культуре усматривал в усвоении языка господствующей национальности и вообще уподоблении господствующей национальности (или вернее господствующим классам господствующей национальности).
Это и во всех других отношениях стало программой буржуазного ассимиляторства, которое не только ничего общего не имеет с пролетарским интернационализмом, но и глубоко враждебно ему, ибо, хотя ассимиляторы и говорили об общечеловеческой культуре, но поскольку в рамках капиталистического об-ва не только нет, но и не может быть общечеловеческой культуры, ас — 1симиляция неизбежно принимает характер уподобления господствующей национальности и часто способствует господствующим национальностям в подавлении и обезличении национальностей угнетенных.
С выступлением на* историческую арену пролетариата и с усилением классовой борьбы, с одной стороны, и с бурным развитием промышленного капитала, доведшим напряжённость конкурентной борьбы как на мировом, так и на внутренних рынках до крайних пределов, — с другой, «национальные» буржуазии всех капиталистических стран не могли не проникнуться реакционными настроениями по всем политическим вопросам и в частности по вопросу национальному. Борьба «национальной» буржуазии должна была направиться не только против «национальных» буржуазий других стран, но и против буржуазии подчиненных национальностей. Отсюда шовинизм, национализм, антисемитизм, принимающие часто зоологические формы не только в отсталых странах, но и в странах передового капитализма. Еврейская буржуазия, которая в некоторых капиталистических странах (в Германии, Франции, Австро-Венгрии и т. д.) не допускалась в «порядочное общество» буржуазии господствующих национальностей (фактическое недопущение в командный состав армии и на высокие гос. должности, преграждение доступа к ученой карьере и т. д.), начинает в некоторых своих слоях настраиваться националистически и в этом находит сочувствие у еврейской мелкой буржуазии, которая на почве конкурентной борьбы с мелкой буржуазией христианского окружения легко поддается еврейскому национализму, как христианская мелкая буржуазия — антисемитизму. — В наст, время буржуазная интерпретация Е. в. представляет ряд оттенков от филосемитизма до зоологического национализма у нееврейской буржуазии и от ассимиляторства до сионизма у буржуазного еврейства. Ассимиляторы старого типа («немцы иудейской веры», «поляки Моисеева закона» и т. д.) встречаются только в высших кругах еврейской буржуазии. В среде еврейской буржуазной интеллигенции в Германии, Австрии и др. странах пользуется популярностью учение философа Германа Когена, высказывающегося против еврейских националистов как «плохих немцев», но являющегося ярым защитником «духовного автономизма» еврейства. «Все существование еврейства, — пишет Коген, — покоится на том, что оно подготовляет союз государств человечества на основе мессианской идеи объединенного человечества». В кругах русско-еврейской буржуазной интеллигенции признанием пользовался культурно-политический автономизм С. М. Дубнова (см.), основанный на своеобразном понимании национальности.
По его мнению, всякая нация проходит три стадии: расовую, территориально-политическую и культурно-историческую. Только одни евреи «представляют собой высший тип культурно-исторической духовной нации, им поэтому не нужно ни „территориального государства", ни территориальной автономии, им нужна свобода национального языка в жизни, школе и публичных учреждениях, свобода национальной школы,
