В юнкерской и полуабсолютистской Германии, где политическая «самодеятельность» буржуазии стояла весьма низко, Ж. на имел даже приблизительно того значения, какое оп завоевал себе в странах развитой буржуазной демократии. В большинстве случаев буржуазный Ж. в Германии действительно являлся, как его окрестил Бисмарк, рептилией, кормившейся из рук правительства. Однако в свое время Гейне и Берне были выдающимися Ж. Едва ли не самой яркой фигурой в германской буржуазной журналистике позднейшей, вильгельмовской эпохи был Максимилиан Гарден (и то только в период его фронды). И уже на изрядной дистанции от них подвизались Шиман, иностранный обозреватель «Крейццейтунг», Ревентлов, политический редактор «Дейтше тагесцейтунг», а также столпы либеральных газет Теодор Вольф и Георг Бернгард.
В царской России, где холопская буржуазия не отваживалась даже на «самодеятельность» в прусских границах, газетные Ж. как общественно-политические деятели стояли еще ниже. Лучшие литературные силы вообще шли в журналы, а поскольку крупнейшие писатели (наприм. Короленко) помещали свои произведения в газетах, они не являлись профессиональными газетными работниками. Газетное поприще оставалось за второстепенными талантами, «казенными» публицистами, разного рода й вида «мошенниками пера». Катков, редактор «Московских ведомостей», Суворин, собственник и руководитель «Нового времени», Меньшиков — «Иудушка», главный сотрудник этой газеты, да несколько либеральных редакторов или иностранных корреспондентов (Соболевский, Иоллос) и два — три фрондирующих фельетониста типа Амфитеатрова и Дорошевича — эти имена исчерпывают пожалуй список выдающихся* «газетных» Ж. вплоть до первой революции, и только после 1905 выдвигаются в качестве Ж. некоторые деятели буржуазного либерализма, как например Милюков, как фельетонисты А. Яблоновский и Оль-дор.
Все это были однако’ «князья» журналистики, принадлежавшие к высшим политическим кругам, получавшие огромные гонорары, служившие предметом^ внимания со стороны самых разнообразных кругов буржуазного общества от монархов и финансовых тузов до скромных художников и актрис, для которых они «делали погоду», отнюдь не оставаясь, даже в период расцвета буржуазного идеализма, недоступными лести, подкупу и даже не брезгая шантажем. Рядом с ними кишела мелкая газетная братия — «чернильные кули», как их называли, которые исполняли черную работу в редакциях, писали мелкие заметки, приносили отчеты из залы уголовного суда, описывали «происшествия» и т. п., получая за это небольшие оклады и построчную плату. Это были пролетарии газетной журналистики, по существу создававшие газету, — без них даже «князья», потеряли бы материальную основу своего существования.
Они мирились со своим уделом, т. к. теоретически переход в высшие ранги, в зависимости от способностей и удачи, для них не был закрыт, и каждый ощущал невидимыймаршальский жезл в своем портфеле. Оттого между прочим даже эти «кули» высокомерно взирали на рабочий класс и если объединялись, то не в профсоюзы для борьбы с газетными предпринимателями, а в клубы для общения между собой и с привилегированными лицами журналистики.
Лишь в редких случаях они возвышались до «идеи» кассы взаимопомощи.
Пролетариат со времени своего выступления на арену сознательной классовой борьбы сумел выдвинуть немало крупных деятелей в социалистической журналистике.
Особенно богата ими была в свое время Германия, где в период революции 1848 Маркс и Энгельс в «Нейе рейнише цейтунг» впервые дали блестящий пример революционно-социалистической публицистики, а потом продолжали эту работу, поскольку позволяли цензурные и полицейские условия, в течение многих десятилетий* После них выдвинулся ряд превосходных Ж. — социалистов, как В. Либкнехт, Шенланк, Меринг, Реза Люксембург, К. Эйснер и др. Во франц. социалистической прессе выделились Гэд, Лафарг, Жорес и др. Для Англии, с ее бедной социалистической и рабочей прессой, приходится возвращаться ко временам чартизма, чтобы найти в лице Фергюса О’Коннора и Бронтерра О’Брайена выдающихся по таланту и влиянию пролетарских Ж. Едва ли не один Гарри Квельч, многолетний редактор с. — д. еженедельника «Justice», заслуживает быть упомянутым среди англ. социалистических Ж. более позднего времени. В революционном движении России, где легальная с. — д. газета создалась с большим запозданием, революционные марксисты были вынуждены долгое время ограничиваться преимущественно работой в подпольной печати^ Но уже в период первой революции 1905—07, а. потом в годы нового подъема рабочего движения (1911—14), когда большевики получили известку ю возможность издавать свои органы печати, они выдвинули из своей среды немало талантливых Ж.. Ленин явился величайшим, гениальным журналистом, гигантской фигурой.. Своими журнальными и газетными выступлениями он приобрел беспримерное влияние на российский и международный пролетариат.
Рост монополистического капитала и в частности его проникновение в газетное дело внесли во всех странах большие перемены в журнальное и газетное дело и отчасти даже в функции Ж. С превращением газеты в орган финансового или крупнопромышленного концерна, для к-рого она становится лишь подсобным орудием в борьбе за его интересы, Ж. становится агентом этого концерна, обязанным рекламировать его, обеспечивать успех его эмиссии среди публики, защищать благоприятную для него линию внутренней или внешней политики, бороться против его соперников, содействовать получению им той или иной концессии, поставки и т. д. «Независимый» Ж. превращается в подчиненного, публицист превращается в дельца, и тот, за к-рым весь буржуазный мир ухаживал, сам должен ожидать приказаний своих хозяев.
Тридцать лет тому назад какой-нибудь Прессансе настолько импонировал владельцам «Тан», что мог примкнуть к социалистиче-
