только полная революция» (Энгельс). И с этой точки зрения основной движущей силой античного общества была война рабов против рабовладельцев, война, заполняющая почти непрерывно всю римскую историю и выливающаяся в такие мощные движения, как первое сицилийское восстание или движение Спартака. Рабские восстания тесно переплетались с демократическими движениями (борьбой мелкого землевладения и городской демократии с крупными рабовладельцами) и войной варваров против Рима. Она в конечном счете заставляла господствующий класс рабовладельцев переходить к более открытым и резким формам государственной диктатуры (триумвираты, империя). «Насильственный труд, убивающий работника», как «официальная форма чрезмерного трудам (Маркс), не знал иного способа повышения и увеличения эксплоатации, как только за счет дальнейшего разорения мелких крестьян и превращения их в рабов, разорения родовой собственности на окраинах империи и дальнейших завоевательных войн против варваров. Поэтому и борьбу между мелким и крупным землевладением следует рассматривать как производное от основного противоречия античного мира — противоречия между рабами и рабовладельцами. Разумеется, в отдельные эпохи античной истории эти производные формы основного противоречия античного мира могли выдвинуться на первый план и оказать решающее влияние на ход событий, но это отнюдь не означает еще, что основное противоречие античного общества следует искать в противоречии между рабовладельческой собственностью и индивидуальной собственностью, основанной на парцеллярном производстве, или, что гибель Рима следует объяснять завоеванием варваров. Как самые формы борьбы между крупными и мелкими землевладельцами, так и завоевание империи варварами следует объяснить, исходя из основного противоречия — борьбы между рабами и рабовладельцами. По меткому замечанию Сталина, «революция рабов ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплоатации трудящихся» («Вопросы ленинизма», 10 изд., стр. 527). Революция эта, закончившаяся совместной гибелью борющихся классов, создала все предпосылки для того, чтобы на развалинах античного мира «в муках родов новой цивилизации» (Энгельс) могли бы окончательно сформироваться (к 9 в.) новые общественные классы сменившей античный мир феодальной формации.
Феодальная формация характеризуется тем, что основное средство производства — земля — составляет собственность крупных землевладельцев, непосредственный же производитель — крестьянин — прикреплен к земле и имеет собственность на орудия производства, но не на землю. Феодальная эксплоатация основывалась на внеэкономическом принуждении, на личной зависимости крестьян от помещика, на прикреплении крестьян к земле.
По сравнению с рабовладельческой формацией феодализм является прогрессивной системой, ибо не лишает непосредственного производителя всяких стимулов развития производительности труда. Однако представляя парцеллярным хозяйствам возможность в известных пределах развивать производительные силы, феодальная собственность в то же время является основным препятствием для свободного раз 722
вития мелкого хозяйства. Т. о. противоречие между производительными силами и производственными отношениями обнаруживается как противоречие между парцеллярным хозяйством крестьянина и феодальной собственностью, не дающей простора для свободного развития мелкого крестьянского хозяйства.
Развитие этого основного противоречия обнаруживается в эволюции докапиталистической земельной ренты, выражающей феодальные производственные отношения: первой формой ренты является отработочная рента, целиком основанная на натуральном хозяйстве; вторая форма ренты — продуктовая, предполагающая более высокую ступень развития труда крестьянина и предоставляющая ему большой простор для того, чтобы приобрести время для избыточного труда; эта рента «попрежнему предполагает натуральное хозяйство, т. е. предполагает, что условия хозяйствования целиком или в подавляющей части производятся в самом хозяйстве» (Маркс, Капитал, т. III, 8 изд., стр. 573). Разумеется, натуральный характер производства не исключает торговли и обмена; но в этой форме производства нет еще товарного производства, здесь имеет место в основном лишь товарное обращение (ср. Ленин, Соч., т. III, стр. 267).
Лишь превращение продуктовой ренты в третью форму ренты — в денежную, представляющую форму разложения докапиталистической ренты, — предполагает «рыночную цену продуктов и что они продаются более или менее близко к своей стоимости, чего может и не быть при прежних формах» (Маркс, Капитал, т. III, стр. 575). Вместе с тем в сельском хозяйстве создаются предпосылки капиталистич. способа производства. «Различия в экономическом положении отдельных непосредственных производителей» (тамже, стр. 573), выступающие уже в период господства продуктовой ренты, при денежной форме служат основой для классового расслоения деревни.
Вот почему в корне ошибочно мнение, будто мелкое производство с самого начала развития феодальной формации является простым товарным производством (хотя бы в зародышевой форме) и что основное противоречие феодальной формации заключается в противоречии между феодальной собственностью и мелким хозяйством, являющимся-де в зародышевой форме товарным производством. Одну из основных черт крепостного хозяйства в отличие от капиталистического Ленин видел прежде всего в натуральном характере его производства в отличие от денежного, капиталистического (Ленин, Соч., т. XII, стр. 226—227); лишь на определенной стадии своего развития мелкое производство становится товарным, обостряя и углубляя основное противоречие феодальной формации — между феодальной собственностью и парцеллярным хозяйством. Последнее находит свое выражение в борьбе крестьян против феодалов. Эта борьба являлась движущей силой развития феодальной формации; тесно переплетаясь с антифеодальными городскими движениями, она приводит через ряд революций к свержению крепостнических порядков и к установлению капитализма.
В развитой форме феодальная формация существовала в средние века. Феодальные порядки на западе Европы складываются в 5—9 вв. как синтез тех зародышей и предпосылок феодализма, которые имели место в Римской
