син и несколько селений на Ю. Граубюндена). — Свое начало И. я. ведет непосредственно от разговорного латинского языка (см.) — т. н. вульгарной латыни древнего римского государства, однако, испытавшего воздействие ближайших к латинскому италийских наречий (см.), а позднее — германского яз. лангобардов, владевших Италией с 568 до 9 в. Старое дробление Италии эпохи феодализма отражается в большом количестве диалектов И. я., притом довольно далеких друг от друга. Основными диалектами являются пьемонтский, ломбардский и венетийский — на С., генуэзский, эмилианский, тосканский, умбро-римский — в центре и неаполитанский (кампанский), калабрийский, апулийский — на Ю., к к-рым присоединяются еще на островах сицилийский и корсиканский. Язык жителей о-ва Сардинии, ранее обычно также относимый к итальянским диалектам, на самом деле является самостоятельным романским яз. в двух главнейших своих наречиях: логудорском и кампиданском. Самыми ранними памятниками И. я. считаются записанные в латинских юридических документах 960 и 964 свидетельские показания, приведенные в подлинной форме; но только в начале 13 в. появляются настоящие памятники языка, причем одним из первых является мемориал банкирского дома во Флоренции от 1211. Лишь в эту пору И. я. становится языком литературы, к-рая появляется одновременно в различных провинциях и носит яркую диалектальную окраску. Постепенно к концу века начинает обнаруживаться преобладание тосканского диалекта в литературных произведениях, получившее окончательное выражение в лирике dolce stil nuovo во Флоренции, в особенности у Данте; после Боккаччо и Петрарки тосканский диалект окончательно получает значение общенационального литературного языка. Причину тому можно видеть в более интенсивном развитии капиталистических отношений во Флоренции, за которой следовали более отсталые феодальные провинции. Правда, уже с 16 в., когда устана 308
вливается грамматическая традиция и начинается научное и практическое изучение литературного языка, возникает спор между защитниками чистоты тосканской речи в литературном языке и сторонниками привлечения других диалектов к участию в развитии литературного языка. Этот знаменитый в истории И. я. спор продолжался до самого 19 в., когда окончательно была одержана победа тосканистами после Мандзони, в своих произведениях давшего образцы классического языка на чисто тосканской основе. Само собой понятно, что значительное число элементов проникло в словарный состав литературного И. я. и из диалектов. Надо отметить, что язык тосканской буржуазии еще в самом начале своего оформления как литературного яз., т. е. с конца 13 в., вытеснил сложившийся было на юге Италии и, гл. обр., в Сицилии литературный язык замкнутой придворной сферы королей Фридриха П и Манфреда, нашедший себе выражение в лирике т. н. сицилианской школы. Этот литературный язык слагался на основе сицилианского наречия, но воспринял много провансальских и французских элементов, к-рые в известной степени удержались и позднее, в литературном языке страны.
Лексический состав И. я. все время испытывал воздействие латинского яз., бывшего всегда источником обогащения литературного языка новыми элементами. Значительно меньше перешло в И. я. слов из языков германских завоевателей: остготов и лангобардов. В раннем Средневековьи, а затем в 18 в. в оборот И. я. вошло немало французских слов, а в 17 в., когда было сильно влияние испанской культуры на юге Италии, — и испанских. С своей стороны И. я. имел широкое распространение, особенно в период расцвета культуры Ренессанса, во всех странах Европы, чем и объясняется усвоение всеми европейскими языками итальянской терминологии в области финансового и банковского дела, искусства — архитектуры, театра, живописи и музыки.
По своему фонетическому составу литературный И. я., в отличие от других романских языков, почти не подвергся изменениям с периода своего литературного оформления.
Его отличительной чертой является обилие гласных в слове (почти нет слов, оканчивающихся на согласные звуки). Орфография, несмотря на нек-рые условности, очень проста и близка к живому произношению, кроме только знаков s и z, к-рые имеют и звонкое и глухое произношение, т. е. с и з, ц и дз, не регулируемое никакими правилами: ср. cosa, mese — с с, paese, tesoco — с з, piazza, terzo — с ц, mezzo — с дз. Для выражения ш служит сочетание знаков sc (перед е, i) или sci (перед а, о, и); поэтому crescendo — крешендо, а не кресчендо; ч изображается через с (перед е, i) и ci (перед а, о, и); поэтому Boccaccio — Боккаччо, а не Боккаччио; аналогично передается дж через g (перед е, i) или gi (перед а, о, и), т. е.
G-iacomo — Джакомо. Наоборот, сочетания ch, gh служат для передачи к и г перед гласными е, i. Из мягких согласных есть только нь и ль, обозначаемые через gn и gli; двойные согласные выговариваются отчетливо: tutto, bocca, danno, somma. Из гласных имеются только a, i, и, е (закрытое и открытое), о (закрытое и открытое); дифтонг ie звучит как je, а ио — почти как открытое о (во флорентийском произношении). — Грамматика И. я. очень проста: существительные различаются по родам и числам, но склонение их утрачено и падежные формы заменены конструкциями с предлогами; прилагательные бывают двух или одного окончания и образуют формы числа, как существительные; местоимения имеют больше форм; глагол сохраняет старое латинское разнообразие спряжений, с явлениями чередования гласных корня и наличием новых сложных времен романского типа.
Лит.: По истории яз.: Grandgent Ch. Н., From Latin to Italian, Oxford, 1927; Meyer-Lubke CL, Grammatica storico-comparata della lingua italiana..., Torino, 1901 (nuova ed. — Torino, 1927). По истории литературного яз.: Vivaldi V., Storia della controversie linguistiche in Italia da Dante al nostri giorni, v. I, Catanzaro, 1925; Labande-JeanroyTh., La question de la langue en Italic, Strasbourg, 1925. По диалектологии:
