вливается «целая полоса господства оппортунизма...» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 8 и 7). Насаждение и поддержка оппортунистических тенденций становятся важнейшей задачей буржуазной политики по отношению к рабочему классу. В области истории это способствует тому, что усиливающиеся реакционные тенденции буржуазных историков конца 19 века обычно выступают в более замаскированной, не в такой неприкрытой и откровенно контрреволюционной форме, как у Тэна и ряда других историков непосредственно после кровавого подавления героической Коммуны. Любопытной в этом отношении и исключительно показательной параллелью к Тэну является один из. крупнейших французских историков Фюстелъ де Куланж (см.) (1830—89).
Особенно характерен основной труд Фюстель де Куланжа, его «История общественного строя древней Франции» («Histoire des institutions politiques de I’ancienne France», 6 vis, 1875—1892). Эта работа, как и книга Тэна, была написана после Коммуны. Тэн в своей книге сводил все несчастья современной ему буржуазной Франции к тому, что революция 18 в. насильственно нарушила «органическое» развитие Франции предшествующей эпохи. Труд Фюстель де Куланжа по первоначальному замыслу автора должен был быть доведен до 1789. Это была именно та эпоха, с к-рой начинал Тэн. Фюстель де Куланж разрабатывал другую сторону проблемы, поставленной одновременно Тэном, и у него также все в конечном итоге сводилось к систематическому подчеркиванию того, насколько, якобы, глубоко «органическим» было предшествовавшее революции развитие Франции. Основной идеей этого труда является крайне односторонне выдвигаемая «непрерывность» («1а continuit6»), отрицание революционного скачка при переходе от одной эпохи человеческой истории к другой. В этом основном пункте Фюстель де Куланж вслед за Токвилем резко порывает с революционными традициями передовых французских историков и сближается с наиболее реакционным феодально-дворянским кругом историков-романтиков (Савиньи), у которых уже встречался даже самый термин «Continuitat» и с которыми Фюстель де Куланж полемизировал по ряду других вопросов. Фюстель де Куланж, заостряя всю свою аргументацию против изображения падения Рима, как революции, ополчается против точки зрения германистов, утверждавших, что германцы обновили одряхлевший мир. Фюстель де Куланж вообще отрицал, что варвары внесли что-либо существенное в историю. Они, по его мнению, лишь пассивно подчинились романизации, и их роль при этом была чисто отрицательной. Низкая ступень развития, на к-рой они стояли, способствовала общему понижению достигнутого римской цивилизацией уровня, но не ее уничтожению: германцам нечего было противопоставить Риму, кроме своего бескультурья.
В принципиальном отношении строй германцев ничем не отличался от римского. Фюстель де Куланж был, в сущности, первым, кто открыто и решительно выступил против Маурера и его общинной теории. На низкую оценку Фюстель де Куланжем древних германцев повлияли шовинистические настроения французской буржуазии после Седана и Парижская Коммуна.
Испуганная французская буржуазия особенно старалась затушевать революционную роль,сыгранную германскими племенами в уничтожении изжившего себя рабовладельческого общества. Франция возникла будто бы не в результате социального катаклизма, не в результате революции, а в процессе медленного, постепенного, «органического» развития.
В весьма консервативном духе была написана и капитальная работа Сореля (см.) (1842—1906) «Европа и Французская революция» («L’Europe et la Revolution frangaise», 8 volumes, 1885—1904). Идя по стопам Токвиля, Сорель, опираясь на богатейший архивный материал, стремился показать преемственность между дипломатией старого порядка и дипломатией периода революции и Наполеона I и изображал революционную дипломатию как результат условий, возникших еще при старом порядке. — Широкой известностью в этот период пользовался также весьма консервативный по своим политическим убеждениям Ренан (см.) (1823—92), автор работ по истории христианства и древней Иудеи: «Histoire des origines du christianisme» (7 vis, 1863—99) и «Histoire du peuple d’ls^l» (5 vis, 1887—95), написанных с рационалистической точки зрения, но имевших мало научных достоинств.
В Германии крупные успехи были сделаны в течение этого периода в области древней истории. Новый период развития буржуазии проявился здесь особенно сильно в том отношении, что чрезвычайно усилились тенденции крайней модернизации прошлого. Эта бесспорно реакционная тенденция имела своим источником стремление буржуазии исторически обосновать вечность категорий капиталистич. общества. Крупнейшим представителем модернизма был Эдуард Мейер (см.) (1855—1930), у которого модернизм принял форму своеобразной теории цикличности исторического развития. Особенно полно его точка зрения была выражена в полемике с Бюхером (см. ниже) в небольшой брошюре «Экономическое развитие древнего мира» (1895). Возражая против схемы Бюхера, исходившего из установления последовательных прогрессивных стадий экономического развития общества, Мейер утверждал, что античный мир прошел те же стадии развития, как и позднейший европейский. История Египта и Греции знает свои периоды расцвета (древнее царство, эгейская культура), за которыми следует период Средневековья (среднее царство в Египте, гомеровский период Греции). Высшая стадия развития древнего мира — эпоха «античного капитализма». Сильнее всего он был развит в Греции (в Афинах, 5 в.) и во времена ранней Римской империи. Затем последовал упадок, возврат к натуральному хозяйству, новое Средневековье. Такой путь развития, по Мейеру, есть своего рода закон, присущий движению всех обществ. Положительной чертой Э. Мейера является его стремление трактовать историю древности как часть всемирной истории; в своем основном труде «Geschichte des Alterthums» (5 Bde, 1884—1902) он излагает события истории отдельных стран в их взаимной связи, уделяя значительное внимание социальной истории. На последних работах Мейера, написанных уже в период зрелого империализма, его консерватизм и реакционность проявились особенно сильно.
• Крайним представителем значительно более примитивного модернизма был Пелъман (см.).
Его ранняя работа «Die Uebervolkerung der
