испано-португальская колониальная монополия была недолговечна. Голландия, достигшая к половине 17 в. зенита своего торгового могущества (см. Нидерланды, Исторический очерк), захватила большинство португальских колоний на Востоке и обосновалась в Вест-Индии, в Гвиане, на западном побережьи Африки.
В 1650 от Аравии до Японии насчитывалось ок. 80 голландских торговых факторий. Англоголландские войны 1652—54, 1664—67, 1672—1674 и Война за Испанское наследство (см.) (1701—14) выдвинули на авансцену Англию, к-рая знаменитым кромвелевским Навигационным актом (см.) (1651) обеспечила судоходство между Англией и ее колониями за англ. кораблями и допускала вывоз, продуктов из англ. колоний лишь в английские порты. В 18 в. решающее значение приобрела борьба за торговую гегемонию и за обладание колониями между Францией и Англией. Она завершилась — уже по окончании Наполеоновских войн (см. Наполеон I) — решительной победой Великобритании.
Несмотря на громадное значение колониальной системы для первоначального накопления (см.), колониальными владениями даже к концу 18 в. была занята лишь сравнительно незначительная часть земного шара, причем больше всего колоний находилось в Новом Свете.
Здесь решительно преобладали Испания и Португалия, хотя значительная, если не подавляющая, часть торговли уже перешла в руки Англии и др. конкурирующих стран. Бблыпая часть Африки оставалась сплошным белым пятном, за исключением отдельных пунктов на западном и восточном побережьи и на крайнем юге. В Индию вклинивались лишь отдельные незначительные территории, захваченные гл. обр. англичанами (наиболее крупной была Бенгалия, подпавшая под власть Ост-Индской компании в 1757—65).
С колониальной торговлей на всем протяжении периода первоначального накопления тесно переплетались грабеж, разбой, торговые войны, прямое и грубое расхищение накопленных и естественных богатств и разрушение производительных сил колониальных народов. «Открытие золотых и серебряных приисков в Америке, искоренение, порабощение и погребение заживо туземного населения в рудниках, первые шаги к завоеванию и разграблению Ост-Индии, превращение Африки в заповедное поле охоты на чернокожих, — такова была утренняя, заря капиталистической эры производства. Эти идиллические процессы составляют главные моменты первоначального накопления» (Маркс, Капитал, т. I, 8 изд., 1936, стр. 645). С середины 17 в., наряду с продолжающимся прямым расхищением богатств колоний, начало развиваться систематическое плантационное производство на мировой рынок на основе рабского труда, а с другой стороны, колонии начали становиться крупными потребителями мануфактур метрополий. В ряде стран, превращенных европейцами в колонии,' они или застали сложившийся феодализм в различных его разновидностях или насадили его, сочетая с ним другие докапиталистические формы эксплоатации.
Например, в азиатских странах — прежде всего в Малайе, Зондском архипелаге, Индостане — португальцы, голландцы, французы, англичане столкнулись с мелкими феодальными княжествами или с централизованными феодальнымиимпериями (Империя Великих моголов в-Индии). Их торговые монополии становились надстройкой над феодальной организацией. Управление обычно оставалось в руках феодалов, но действительная власть принадлежала торговым компаниям. Прибавочный продукт, присваивавшийся феодальными князьями, все в большей мере переходил в руки иностранных купцов, а феодальная верхушка постепенно была превращена в посредника по эксплоатации туземного населения иностранным капиталом. Захват сплошных территорий и подчинение их политич. контролю со стороны торговых монополий или непосредственно метрополий ведет начало лишь со второй половины 18 века.
На американском континенте индейское коренное население было или истреблено (Сев. Америка) или же закрепощено (Центральная и Юж. Америка). Различие в типе колонизации таких государств-метрополий, как Англия (частично Франция и Голландия, принимавшие участие в колонизации США и Канады), с одной стороны, и Испания и Португалия — с другой, было основным и решающим фактором, обусловившим развитие северной и южной части американского континента по различным историческим путям. Испания и Португалия, колонизировавшие Латинскую Америку, перенесли сюда свою социальную организацию — феодализм. Неистребленная испанцами часть населения была закрепощена, а частью превращена в рабов (митайосы на серебряных рудниках в Боливии и Перу). В Северной же Америке среди гораздо более многочисленных, чем на Юге, колонистов преобладал торговый и ремесленно-земледельческий элемент, нередко вынуждавшийся к эмиграции религиозными и иными преследованиями в Европе. Их взаимоотношения с коренным местным населением — индейцами — сводились гл. обр. к тому, что у последних экспроприировалось основное средство производства — земля, а сами они либо просто подвергались физическому уничтожению, либо сгонялись с занятых ими территорий, оттеснялись во все более отдаленные районы и ставились в такие условия, при к-рых большая часть их вымирала. Хотя и здесь не было недостатка в попытках установить феодальные отношения, они все же в конце-концов не имели успеха. «На благоприятной почве Америки, где нет никаких преграждающих путь средневековых развалин... история начинает-^ ей с возникших в 17 веке элементов современного буржуазного общества» (Энгельс, Рабочее движение в Америке, в кн.: М а р кс иЭнгельс, Сочинения, том XVI, часть 1, стр. 285).
Колониальная зависимость колоний со старыми (Индия, Индонезия) или насажденными европейцами (Латинская Америка) феодальными и феодально-рабовладельческими порядками оказалась наиболее устойчивой, в то время как колонии типа будущих США, Канады, Ньюфаундленда, почти с самого же начала развивавшиеся в основном по капиталистическому пути, сумели полностью освободиться от колониальной зависимости (США с 1776, см. Соединенные Штаты Америки, Исторический очерк) или уже относительно рано свели ее к минимальным размерам (см. Канада, Исторический очерк).
Огромная роль колониальной системы как рычага первоначального накопления заклю-
