ческого строя. «Какая же сила заставила их (крепостников. — Ред.) взяться за реформу? Сила экономического развития, втягивавшего Россию на путь капитализма. Помещики-крепостники не могли помешать росту товарного обмена России с Европой, не могли удержать старых, рушившихся форм хозяйства. Крымская война показала гнилость и бессилие крепостной России. Крестьянские „бунты“, возрастая с каждым десятилетием перед освобождением, заставили первого помещика, Александра II, признать, что лучше освободить сверху, чем ждать, пока свергнут снизу» (Лепин, Соч., т. XV, стр. 143).
3/1 1856, под председательством Александра II, состоялось первое заседание нового Секретного комитета по крестьянскому делу, a 20/XI и 5/ХП 1857 последовали рескрипты на имя Виленского генерал-губернатора Назимова и петербургского генерал-губернатора Игнатьева с предписанием приступить к организации губернских дворянских комитетов для подготовки проектов реформы на основе принципов, выработанных Секретным комитетом. К концу 1858 губернские комитеты были учреждены повсеместно. Они составлялись из выборных представителей местных дворянских обществ, к к-рым присоединялось по одному или по два (на губернию) члена по назначению губернаторов также из среды местного дворянства; председательствовали в них губернские предводители дворянства. Проекты, выработанные губернскими комитетами, направлялись в Петербург в редакционные комиссии, учрежденные 13/П 1859. Редакционные комиссии должны были выработать общий законопроект реформы и состояли из назначенных правительством чиновников под председательством Я. И. Ростовцева, а с февраля 1860 — гр. В. Н. Панина; в работе редакционных комиссий должны были принимать участие, по приглашению председателя, эксперты из состава губернских комитетов или вообще из числа «опытных помещиков». Всем делом подготовки реформы руководил «Главный комитет по крестьянскому делу», преобразованный 8/1 1858 из Секретного комитета и состоявший сначала под председательством кн. А. Ф.
Орлова, а с октября 1859 — в. кн. Константина Николаевича.
Губернские комитеты стали ареной борьбы между различными группами дворянства, экономические интересы к-рых были весьма различны. Самыми непримиримыми крепостниками были мелкопоместные дворяне, хозяйство к-рых носило преимущественно натуральный, потребительский •характер и очень слабо было связано с рынком. Экономически не заинтересована была в реформе и стоявшая на другом полюсе группа дворянства — крупная земельная знать, к-рая большей частью не вела своего хозяйства и, занимая высшие государственные посты, проживал а преимущественно в Петербурге. Понимая необходимость реформы в целях сохранения в своих руках политич. господства, она старалась провести реформу таким образом, чтобы ей и впредь была обеспечена возможность получения денежной или отработочной ренты. Выразителями интересов этой группы дворянства были члены петербургского комитета гр. Шувалов и Платонов, решительно возражавшие против наделения крестьян землей в собственность и предлагавшие предоставить крестьянам землю лишь в «бессрочноепользование» за повинности — барщину или оброк — при сохранении вотчинной власти помещика. Близко к петербургскому проекту стоял проект члена Гл. комитета кн. П. П. Гагарина, предлагавшего освободить крестьян с одной лишь усадьбой. Проект же тверского губ. предводителя дворянства А. М. Унковского, принятый большинством тверского комитета, предлагал освободить крестьян совершенно от помещичьей власти с «уничтожением всяких взаимных их обязательных отношений», с наделением крестьян землей в собственность и с выплатой помещику «капитального выкупа» как за землю, так и за «самих освобождаемых крестьян». Этот проект соответствовал интересам средних помещиков нечерноземной промышленной полосы, где земля представляла мало ценности, а рабочие руки ценились особенно высоко и где помещику важно было получить значительный денежный капитал, к-рый можно было бы вложить в промышленное или торговое предприятие или в капиталистическое сельское хозяйство. За наделение крестьян землей в собственность за выкуп высказывался и самарский помещик Ю. Ф. Самарин, представлявший интересы владельцев барщинных имений слабо населенной степной полосы, давно стремившихся перейти от барщины к наемному ТРУДУ 5 но он возражал против немедленного и повсеместного выкупа, настаивая на сохранении барщины в течение временного переходного периода (10—12 лет), «пока не установится само собой равновесие между предложением и запросом на вольный труд». Владельцы барщинных имений густо населенных губерний черноземного центра отнюдь не склонны были отдавать крестьянам драгоценную землю, хотя бы и за высокий выкуп. Выразитель их интересов, полтавский помещик М. П. Позен, высказывался за предоставление крестьянам в собственность только усадебных земель и соглашался предоставить им за повинности лишь во временное пользование небольшой полевой надел, к-рый по истечении определенного срока должен быть возвращен помещику. Проект Позена имел в виду превратить т. о. крестьянина в батрака, привязанного усадьбой к земле, а сохранение в руках помещика, по его проекту, вотчинной полиции дало бы помещику возможность прибегать в случае надобности и к мерам внеэкономического принуждения.
Но как бы ни были различны интересы разных помещичьих групп, все же борьба между ними была борьбой внутри одного и того же класса. Основная линия борьбы вокруг крестьянской реформы проходила вовсе не между «крепостниками» и «либералами», как это изображала буржуазная историография, а между помещиками и крестьянами. В то время как крестьяне стремились получить «всю землю» и «всю волю», т. е. освободиться окончательно от эксплоатации со стороны помещиков-крепостников и от их власти, чего возможно было достигнуть лишь революционным путем, путем свержения самодержавия и экспроприации помещичьих земель, помещики (и крепостники и либералы) были одинаково заинтересованы в том, чтобы предотвратить крестьянскую революцию, чтобы уладить дело «мирным» путем, путем уступок и соглашений. Борьба между крепостниками и либералами шла лишь из-за меры необходимых уступок, лишь из-за степени решительности поворота русской деревни на «прусский» путь капиталистич. развития,
