contemptu mundi», 1347), где П. с исключительной яркостью раскрывает душевный разлад человека, в котором не могут примириться жажда мирской чувственной жизни с религиозноаскетической моралью. Особенно характерен для П. трактат «О средствах против всякой фортуны» («De remediis utriusque fortunae», оконченный в 1366), в к-ром встречаются блестящие мысли о сущности богатства, о превратностях социальной жизни и судеб человека.
Латинская эпопея «Африка» (1338—43), воспевающая Сципиона Африканского, принесла П. славу поэта и увенчание (1341) в Капитолии лавровым венком. Центральное место в творчестве П. занимают «Книги песен», написанные на итальянском языке стихи («Canzoniere»), куда вошли знаменитые сонеты на жизнь и смерть Лауры. Совершенство стиха, его мелодичность и чеканность сочетаются с подлинным умением правдиво говорить о своем чувстве. Если в первых сонетах Лаура сохраняет черты жестокой, неприступной дамы трубадуров и поэт идеализирует свою возлюбленную, в то же время сознавая греховность своей страсти, то в сонетах на смерть Лауры Петрарка создает более реальный и живой образ любимой женщины. Отражением любви к Лауре является и морально-аллегорическая поэма «Триумфы» («Trionfi»), не имевшая большого успеха. Среди канцон Петрарки особенно выделяются полные любви к родине «Italia mia», и «Spirito gentil», призывающие к объединению Италии. Самостоятельный интерес имеет переписка П. (иногда с вымышленными лицами), содержащая в себе ряд откликов на современность, выпадов против схоластики духовенства и разврата папского двора («Epistolae sine titulo» — «Письма без заглавия», или «Анонимные письма», или «Письма без адреса»).
Соч. П.: Избранные сонеты и канцоны в переводе русских писателей, СПБ, 1898; Автобиография. Исповедь.
Сонеты, пер. М. Гершензона и Вяч. Иванова, М., 1915.
Лит.: Веселовский А. Н., Петрарка в поэтической исповеди Canzoniere, М., 1905, и в Соч. А. Н. Веселовского; т. IV, вып. 1, СПБ, 1909; Корелин М., Ранний итальянский гуманизм и его историография, выпуск 2, Москва, 1892; Zumbini В., Studi sul Petrarca, Napoli, 1878; Nolhac P., P6trarque et rhumanisme, d’apr^s un essai de restitution de sa biblioth£que, Paris, 1892; С a 1 v i E., Bibliografia analitica petrarchesca 1877—1904 in continuazione a quella del Ferrazzi, Roma, 1904.
ПЕТРАШЕВСКИЙ,
ский M. В.
см. Буташевич-Петрашев — ПЕТРАШЕВЦЫ, кружок русской разночинной интеллигенции, преимущественно из мелкопоместных дворян, группировавшийся вокруг М. В. Буташевича-Петрашевского, последователя французского социалиста-утописта Фурье.
П. выражали прогрессивно-демократич. тенденции передовой русской интеллигенции 40 — х гг.
19 века. Начав зимой 1845 с общих бесед на отвлеченные темы программы утопич. социализма, петрашевцы вскоре перешли к горячим спорам на самые злободневные и острополитические темы внутренней жизни России — об освобождении крестьян, судопроизводстве (суде присяжных, гласности суда), цензуре и свободе слова. На собраниях у Петрашевского, Дурова, Кашкина, Спешнева осенью 1848 П. горячо обсуждали знаменитое письмо Белинского к Гоголю — резкий протест против крепостного права и мракобесия, — «Солдатскую беседу» Н. П. Григорьева, в к-рой говорилось о тяжелой солдатской доле, и т. п. Революционной организации или тайного общества со строго очерченной программой и тактикой П. несоставили (лишь немногие из них допускали крестьянское восстание как способ действия, большинство же стояло за мирную пропаганду социалистич. идей). П. объединяла ненависть к крепостному праву как основному злу российской действительности того времени. Они отстаивали замену самодержавия республикой, свободу слова собраний, союзов, книгопечатания и гласное судопроизводство. На левом фланге П. стояли Н. А. Спешнев, Р. А. Черносвитов, Н. А. Момбелли и В. А. Голем. янский (считавший, что «высшая несправедливость есть крестьянское состояние»). Среди других П. выделялся Спешнев тем, что признавал необходимость крестьянского бунта, массового восстания и отрицал возможность изменения общественного строя мирным путем.
Проведя ряд лет за границей, Спешнев читал «Нищету философии» Маркса, считал себя «коммунистом» (но по своим воззрениям примыкал не к Марксу, а к немецкому социалисту Вейтлингу). Он вел беседы с Черносвитовым о создании тайного общества и о необходимости учредить Центральный комитет для руководства пропагандой и крестьянским восстанием.
За организацию тайного общества стоял и Момбелли. Особенно остро вопрос о создании тайного общества ставил Черносвитов, рисовавший картину народного восстания от Пермских заводов до столичных центров и призывавший других П. не довольствоваться одними разговорами, а переходить к действию. На правом фланге П. стоял кружок Дурова (Плещеев, Достоевский и др.), веривший в особую самобытность России и склонявшийся к «социализму» с религиозно-христианской окраской. Для большинства же П. было характерно свободное отношение к религии, отрицание ее, дацсе атеизм. Социалистическая пропаганда П. в те годы, когда Россия являлась «жандармом Европы», заслуживает внимания уже потому, что она оказала влияние на таких людей, как Н. Г. Чернышевский и Салтыков-Щедрин.
Наряду с чиновниками, педагогами и студентами в кружке Петрашевского бывали поэты и литераторы: А. Н. Плещеев, Ф. М. Достоевский с братом, Н. Я. Данилевский, М. Е. СалтыковЩедрин, Д. Д. Ахшарумов, С. Ф. Дуров, А. И. Пальм, Вал. Майков, переводчик Энгельса на рус. язык — И. Дебу и др. Несмотря на то, что петрашевцы не составили особой организации и не перешли к практич. деятельности, правительство Николая I, осведомленное заранее о характере собраний и речей П. по регулярным доносам втершегося в 1848 в доверие к Петрашевскому провокатора студента Антонелли, в ночь с 22 на 23/IV 1849 арестовало ок. 40 человек (всего во время следствия привлекалось свыше 250 человек). 23/IV царь назначил секретную следственную комиссию (ее возглавлял комендант Петропавловской крепости Набоков, фактически следствием руководил кн. Гагарин). Через два — три дня была назначена вторая «Особенная комиссия для разбора всех бумаг арестованных лиц» во главе с кн. Голицыным. Все лето обе комиссии вели следствие, привлекая к нему новых лиц; однако комиссия через 8 месяцев расследования должна была заявить, что это был только» «заговор идей». Тем не менее, суд приговорил 21 человека П. к смертной казни — за «умысел на ниспровержение существующих отечественных законов и государственного порядка». Утром 22/ХП 1849 осужденных П. привезли на Семе-
