с твия личностей, т. е. социальные фак ты» (см. Ленин, Соч., т. I, стр. 279—280).
Творческая фантазия романиста должна найти такую фабулу и ситуацию, в к-рых общественная сущность человека, все типичное в его общественном бытии находили бы свое действенное выражение. Посредством такого дара, предполагающего глубокое и конкретное проникновение в противоречия общественного развития, великие повествователи, как, например, Бальзак, дают такие изображения современного им общества, из которых, по мнению Энгельса, можно узнать «даже в смысле экономических деталей» больше, «чем из книг всех специалистов — историков, экономистов, статистиков этого периода, вместе взятых» (Маркс и Энгельс, Соч., том XXVIII, стр. 28).
Условия, при которых возникает действие, его содержание и его форма, определяются развитием экономики и борьбой классов. Изображение типических черт определенного общества возможно лишь посредством показа действий и страданий отдельных людей и их судеб. Проблема действия в эпосе и Р. решается совершенно различно.
В эпоху Гомера общество было еще относительно однородно. Герой художественного произведения мог быть типичен тогда, когда он воплощал интересы всего общества в целом, а не типичные противоречия внутри его. Действие в эпосе Гомера — это борьба всего общества как объединенного целого против внешнего врага. — С распадом родового быта эта форма воплощения действия должна была из эпики исчезнуть, как она исчезла из действительной жизни. Характеры не могут больше представлять непосредственно все общество, а представляют только какой-либо один из борющихся классов. Глубиной и правильностью восприятия классовой борьбы в ее наиболее существенных проявлениях определяется типичность характеров и их судеб. Ставшее противоречивым единство народной жизни может быть изображено только путем правильного восприятия классовых противоречий и их борьбы в обществе. В классовом обществе эпос может черпать свое содержание только из глубины и типичности классовых различий, к-рые в эпической форме выступают как борьба отдельных людей в обществе. Отсюда получается впечатление, особенно в более позднем буржуазном Р., как будто бы различие между личностью и обществом является его главной темой. Но это только кажется. Изображение борьбы личностей между собой только тогда получает свою правдивость и объективность, когда характеры и их судьбы типично и правильно воплощают борьбу классов.
«Типичные характеры в типичных обстоятельствах», — так определяет Энгельс в своем письме к Гаркнес сущность реализма в повествовании (см. т ам ж е, стр. 27). Но чтобы достигнуть реалистич. типичности ситуаций, необходимо нек-рое отвлечение от посредственности будничной буржуазной действительности, отвлечение, которое художественно неизбежно и необходимо. Бальзак в своем программном предисловии к «Человеческой комедии» говорит: «Случай — самый большой романист мира: чтобы быть плодовитым, нужно лишь учиться. Французское общество должно быть историком, я же лишь его секретарем». Этот гордый объективизм, великий реализм в изображении общественного развития только тогда может быть осу 124
ществлен в художественных образах, когда взрываются рамки внешней будничной повседневности и писатель доходит до понимания материальных интересов людей. Общественные силы, противоречивость к-рых писатель воплощает, должны проявляться как черты характера персонажей, должны иметь, следовательно, и не имеющиеся в повседневной жизни величие страстей и ясность общественных отношений. Эпические ситуации, эпич. действие достижимы в том случае, если основные противоречия общества конкретно изображены в человеческих судьбах, а не являются абстрактными комментариями к ним. Борьба классов проявляется через страстную борьбу отдельных людей. Великие представители реалистического Р. очень рано познали «частное» как материал для Р. Уже Филдинг называл себя «повествователем частной жизни», и Ретиф де ла Бретон и Бальзак определяют задачу Р. в таком же смысле. Однако это повествование о частной жизни только тогда не опускается до уровня банальной хроники, когда в индивидуальной судьбе конкретно проявляются исторические силы бурж. общества. У Бальзака стержнем Р., вокруг к-рого даются определения всего общества, была любовь и супружество его «grande dame». Каждый из персонажей Бальзака — Горио и Вотрен, маркиза де Боссе и Растиньяк — приводится на такую высоту страстей, в которых уже проявляются неразрешимые коллизии буржуазного общества и одновременно обнаруживается субъективно оправданное, но не всегда осознанное бунтарство против него. Такая композиция, созданная для спасения поэтической фабулы из прозаической пустыни будничной буржуазной жизни, не является индивидуальной особенностью Бальзака. Изображение столкновения поздно рожденного якобинца Жюльена Сореля и романтической роялистки-аристократки Матильды де ла Мол у Стендаля, князя Нехлюдова и Катюши Масловой у Толстого основано при всей разнице Стендаля и Толстого на одних и тех же принципах.
Единство индивидуального и типичного может быть ясно выражено только в действии.
Общественное бытие определяет судьбу отдельного человека. Герой типичен не потому, что он является средней арифметической отдельных индивидуальных свойств какого-либо слоя или класса, а потому, что в нем, в его характере и в его судьбе находят проявление объективно-типичные черты общеклассовых судеб; его индивидуальная судьба есть нечто объективное. Художественный пафос типичного в его соединении с индивидуальным определяет богатство эпических мотивов, их способность показать широкое, отражающее целую жизненную картину действие. Чем глубже, правильнее и конкретнее в Р. сплавлены вместе пафос отдельной судьбы человека с судьбами всего общества, тем более неисчерпаемой становится композиция Р.
Эстетика предъявляет к Р. законное требование изображать не только взаимоотношения людей, но изображать и учреждения, предметы и пр., так как последние являются посредниками среди людей и между людьми и природой.
Из этого, однако, никоим образом не явствует «энциклопедическая» универсальность хотя бы Золя и еще менее его учеников, т. к. изображение этих «объектов», обстоятельств не есть педантическое нанизывание отдельных элементов какой-либо «среды», а изображение чело-
