предотвратило опасность нашествия войск коалиции на Францию.
Комиссия Совета пятисот констатировала в августе 1798, что «нет ни одного административного ведомства, куда не проникли бы безнравственность и продажность». Поставщикам переплачивали громадные суммы. Салоны Дйректории были рассадниками коррупции в администрации, скандальных спекуляций на бирже и при продаже национальных имуществ и колоссальных хищений при военных поставках. Талейран, ставший благодаря Баррасу министром иностранных дел, служил республике, чтобы обогащаться. С невероятным цинизмом он брал миллионные взятки с иностранных держав за те или иные поблажки и уступки (называют сумму в 13.650 тыс. за 1797—99), играл на бирже и принимал подряды через своих агентов. Директория потеряла всякий авторитет; ее обвиняли в неудачах республики и в покровительстве казнокрадам. Деятельность ее противников оживилась. На место выбывшего Ревбеля членом Директории был избран (16/V 1799) Сийёс, ждавший только подходящего момента для изменения конституции. На выборах в жерминале УП^года новых 315 депутатов победили левые и правые противники Директории. Новое большинство в Советах потребовало у Директории отчета о причинах военных неудач, кассировало предыдущие выборы директора Трельяра, заменив его Гойе, и добилось, при деятельном участии Сийеса и при содействии изменившего своим коллегам Барраса, выхода из Директории ЛаревельерЛепои Мерлена, замененных Роже Дюко, другом Сийеса, и генералом Муленом. Эта чистка Директории 30 прериаля VII года (19/VI 1799) была началом ее конца и прелюдией к перевороту 18 брюмера.
Третья Директория. В Третьей Директории (18/VI — 9/XI 1799) не было: ни единства, ни определенного большинства. Состав министров тоже был обновлен, но единства не было и среди них. Директория уже не господствовала над Советами, а сама зависела от них. Но и Советы не имели определенно демократического большинства, хотя вначале и вотировали ряд решительных мероприятий для спасения республики от угрожавшей внешней и внутренней контрреволюции; были призваны на службу рекруты всех разрядов (28/VI); установлен принудительный заем в 100 млн. франков,'падавший на богатых и особенно на нажившихся поставщиков, и издан закон о заложниках, по к-рому наказание ссылкой и материальное возмещение за убийства и грабежи падали на родственников бандитов, эмигрантов и всех бывших дворян. Однако принудительный заем не удался: подписка дала только 35 млн., из к-рых фактически было уплачено лишь 10 млн.
На объявленный поход против общественных воров последние ответили саботажем займа.
«Именно господство этих спекулянтов, — говорит Энгельс, — привело в эпоху директории Францйю и революцию на край гибели и дало вместе с тем предлог Наполеону для его государственного переворота» (Маркс иЭнгельс, Соч., т. XIV, стр. 261). Несмотря на громадные контрибуции бюджеты сводились все время с дефицитом, который достигал по официальному признанию 240 млн. фр. Поступление налогов сократилось: за весь VII год вместо предполагаемых 764 млн. было получено только 207 млн. Банкиры авансировали Сийе — 562
су 80 млн., но под условием роспуска . Якобинского клуба. Последний возобновил свою деятельность 6/VII под названием «Союза друзей свободы и равенства», насчитывал до 5 тыс. членов, среди них до 250 депутатов обоих Советов, и имел свою «Газету свободных людей». Аналогичные клубы открылись и в других городах (Тулузе, Гренобле и др.). Большинство якобинцев (Одуен, Бушотт, Приер из Марны) призывало к борьбе за демократическую республику, чистку администрации и объявило войну спекулянтам. Левое крыло (Ф. Лепеллетье, Бах, Бодсон, Варек, Тиссо и др.), хотело продолжать дело не только последних монтаньяров, но и бабувистов. Париж снова стал, как и в первые месяцы термидорианской реакции, ареной стычек между якобинцами и мюскаденами.
Буржуазия была напугана, Фуше, по приказанию Сийеса, ярого противника якобинцев, закрыл Якобинский клуб после 38 — дневного его существования (13/VIII).
Роялистская опасность грозила прежде всего новым собственникам распроданных церковных и эмигрантских земель. Роялисты, ободренные успехами коалиции, пытались поднять восстание на юго-западе и северо-западе Франции, но потерпели поражение. Победы Массена в Швейцарии и Брюна в Голландии предотвратили опасность вторжения войск коалиции, когда 13/Х Бонапарт, покинувший свою армию в Египте, высадился во Ф., думая, что «груша уже созрела», и что он явится «спасителем» Ф.; его встречали с восторгом как лучшего республиканского генерала, но буржуазия и ее вожди видели в нем прежде всего спасителя от опасности справа и особенно слева. Финансисты и поставщики ссудили ему деньги (Колло дал 500 тыс. фр.). 18 брюмера VIII года (9/XI 1799) созванная утром на экстренное заседание часть Совета старейшин под предлогом угрозы якобинского заговора вручила командование войсками (около 7 тыс.) Парижского округа Бонапарту; двух сопротивлявшихся директоров задержали под домашним арестом; у Барраса Талейран вынудил отставку, пригрозив разоблачениями, а может быть и позолотив пилюлю. Заседания Советов были пере^ несены на другой день в-Сен-Клу. Завершить переворот оказалось однако труднее, чем предполагали заговорщики; 10 брюмера в Совете пятисот Бонапарта встретили криками: «долой диктатора», «долой тирана», «вне закона» и выгнали с побоями; понадобилось, чтобы брат Бонапарта Люсьен, председательствовавший в Совете, подтвердил версию об угрозе жизни «генерала»; только этим новым обманом удалось увлечь солдат и побудить их разогнать Совет пятисот. Остатки Советов постановили упразднить Директорию и передать исполнительную власть 3 консулам — Бонапарту, Сийесу и Роже Дюко. Из Совета пятисот было исключено 54 депутата, а из Совета старейшин — 7, и заседания их откладывались до 20/11 1800.
Нек-рые прежние резолюции против поставщиков были отменены. Солдаты и масса ждали от Бонапарта мира и спасения республики.
18 брюмера изменило не классовое содержание диктатуры буржуазии, — а ее форму. По определению Ленина, «бонапартистская контр-революция выросла к концу 18 века... на почве контрреволюционной буржуазии, прокладывая в свою очередь дорогу к реставрации монархии легитимной. Бонапартизм есть форма правления, которая вырастает из контр-революционности бур-
