гласно духу программы и тактике партии. Этим конгресс окончательно осудил тенденции тех членов партии, к-рые под предлогом борьбы за автономию профсоюза на самом деле боролись «за автономию своей собственной работы внутри профессиональных союзов без всякого контроля и без руководства со стороны партии» (там же, стр. 277). Одним из главных препятствий в деле завоевания масс явилось непонимание руководством партии задач и методов тактики единого фронта, намеченных Коминтерном. На первом расширенном пленуме ИККИ представители КПФ выступили против единого фронта. Против тактики единого фронта высказался и ряд совещаний партийных и профсоюзных работников, признававших ее неприемлемой в условиях Франции. Органы печати правого крыла и центра («Интернационал», «Журналь дю пёпль» и др.), искажая идею единого фронта, изображали ее в виде оппортунистической тактики. Лишь по настоянию Коминтерна руководство КПФ исключило из партии за антипартийную деятельность Фабра — редактора и владельца «Журналь дю пёпль», искажавшего политику партии и Коминтерна и клеветавшего на них. Фабр считал ошибкой раскол на Турском конгрессе и настаивал на объединении с соц. партией; он упорно боролся против партийного контроля над печатью.
На Парижском конгрессе (октябрь 1922) центр во главе с Фроссаром вновь усилил свои позиции. Потребовалось вмешательство Коминтерна на IV Всемирном конгрессе (ноябрь 1922) для того, чтобы партия серьезно развернула борьбу с правыми и центристскими элементами, проводившими социал-демократическую политику внутри партии (Фроссар и др.).
IV Конгресс Коминтерна констатировал, что эволюция КПФ от «парламентарного социализма к революционному коммунизму происходит с чрезвычайной медленностью, которая объясняется... прежде всего прямым и временным чрезвычайно упорным сопротивлением некоммунистических элементов, которые еще очень сильны... особенно во фракции центра, в руках которого после Тура и находилось, главным образом, руководство партией» (там же, стр. 343). Конгресс Коминтерна указал, что «основной причиной... острого кризиса партии является крайне нерешительная, колеблющаяся, выжидательная политика руководящих элементов центра, которые перед лицом неотложных потребностей партийной организации пытаются выиграть время, создавая таким путем прикрытие для политики прямого саботажа в вопросах синдикальных, единого фронта, партийной организации и проч.» (там же, стр. 343). «Эти пережитки прошлого проявляются в определенных группах следующим образом: во-первых, в стремлении снова объединиться с реформистами, во-вторых, в склонности образовать блок с радикальным крылом буржуазии, в-третьих, в стремлении заменить революционный антимилитаризм мелкобуржуазным гуманитарным пацифизмом, в-четвертых, в неправильном толковании отношений между партией и профессиональными союзами, в-пятых, в борьбе против действительно централизованного партийного руководства, в-шестых, в стремлении заменить международную дисциплину борьбы платонической федерацией национальных партий... Ни в каком случае коммунистические организации не должныуступить арену тем же взглядам, которые были существенной причиной для ухода реформистов, ренегатов рабочего класса. Всякий недостаток ясности в этом отношении неизбежно нанес бы серьезный ущерб на продолжительное время революционной воспитательной работе в массах» (там же, стр. 277).
IV Конгресс резко осудил политику отказа от работы в реформистских профсоюзах и требование со стороны отдельных членов партии автономии профсоюзов. IV конгресс Коминтерна признал несовместимым со званием члена компартии связь с франкмасонством, Лигой прав человека и запретил членам партии участвовать в буржуазной печати. На основе решений Коминтерна была развернута решительная борьба с оппортунистическими элементами и остатками с. — д. традиций в идеологии и политике партии. Национальный совет в Булони (в начале 1923) запретил коммунистам участвовать в буржуазной прессе и произвел чистку редакции «Юманите» от мелкобуржуазных элементов. Фроссар, потерпев поражение, вышел из партии еще 1/1 1923 в сопровождении незначительной группы интеллигентов, оторванных от пролетарских масс. Основанная им впоследствии «социалистическо-коммунистическая группа» (с газетой «Эгалите») вскоре объединилась с соц. партией.
При оккупации Рура в 1923 партия заняла в основном правильную позицию и вела настойчивую борьбу против оккупации. Наиболее активную кампанию провели комсомольцы.
Партию не остановили репрессии — арест руководства с обвинением в «заговоре»; присуждение (на Майенском процессе) 37 человек молодежи к 133 годам тюремного заключения и пр.
В результате этой кампании усилились братания франц. солдат с герм. рабочими, и франц. армия в Руре оказалась частично парализованной.
В 1923 был организован Комитет действия, в который входили коммунистическая партия, УКТ и республиканская ассоциация бывших фронтовиков, в целях организации всеобщей стачки, если франц. армия будет брошена на подавление германской революции.
Оппортунистическая политика группы Брандлера, способствовавшая поражению германской революции, была поддержана антипартийными группировками в рядах компартии Ф.
Троцкист Суварин пытался защищать политику Брандлера, а руководство партии реагировало на его выступление не сразу и недостаточно активно. Разногласия в партии в этот период усилились в связи с поставленными Коминтерном задачами ее дальнейшей большевизации.
Федерация Сены выступила за организационную перестройку партии и приближение ее к рабочим массам посредством создания заводских ячеек вместо прежних территориальных секций. Началась длительная борьба за пролетаризацию партии и за создание рабочих кадров. Начавшемуся процессу большевизации решительное сопротивление оказывали правооппортунистические и анархо-синдикалистские элементы.
На Лионском конгрессе (20—24/1 1924) партией была проведена решительная борьба против троцкизма. В возглавляемом им «Бюллетене коммуниста» Суварин защищал троцкистскую платформу. Группа Суварина, вместо с анархо-синдикалистской группой Росмер — Монатт, организованно выступила с троцкистской программой против всей линии Комин-
