77$
ХЛОПЧАТОБУМАЖНАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
промышленности служит тот факт, что целый ряд крупных и крупнейших фабрикантов сами были мелкими из мелких промышленников и прошли через все ступени от „народного производства44 до „капитализма44» (Соч., т. III, стр. 424). РазвивающаясяХ. п. довольно скоро встретилась с двумя основными затруднениями.
Во-первых, при более совершенной, чем в других отраслях, технике X. п. могла работать только на вольнонаемном труде; отсутствие вольнонаемных рабочих привело к недостатку рабочих рук; во-вторых, крепостная система не могла обеспечить развивающейся пром-сти достаточно емкий внутренний рынок. Именно эти затруднения толкали капиталистов X. п. к либерализму; поэтому они настаивали на проведении крестьянской реформы. Этим же объясняются постоянные поиски со стороны фабрикантов X. п. внешних рынков. Вне сомнения, фабриканты русской X. п. оказывали сильное влияние и на рус. правительство. Недаром последнее в 30 — х гг. так сильно стремилось к приобретению для рус. промышленности внешних рынков — турецкого и персидского.
Распространение покровительственных тарифов 1822 в Закавказьи было одним из первых звеньев в этой борьбе. Персидская и Турецкая войны 1826—28 и 1828—29 были теснейшим образом связаны с интересами не только торгового капитала, но и с интересами шуйских текстильных фабрикантов. Так воспринимала эту войну Англия, главная соперница России на восточном рынке, нервно следившая за появлением русских в Афганистане (1836), за началом завоеваний Средней Азии (1839 — поход на Хиву). Первое десятилетие после реформы промышленный капитализм в России развивался медленно. В этот период (1861—73) в прядильно-ткацкое производство было вложено всего 6 млн. руб. Лишь с 70 — х гг. начинается более усиленный подъем. Конец 70 — х и начало 80 — х гг. характеризуются возникновением многих новых предприятий. В 1866 было всего 42 механич. бумаготкацких предприятия.
В 1879 их количество доходит уже до 92.
В отличие от путей развития рус. тяжелой индустрии в развитии X. п. иностранный капитал ни на одном этапе не имел решающего значения. Большая торговая прибыль, получаемая рус. хл. — бум. фабрикантами, их денежное полнокровие разрешили им обойтись даже при строительстве новых предприятий без длительных кредитов, не попадая^ в зависимость от финансирующих организаций. Фирма Кноп, сыгравшая в 19 в. в деле организации хл. — бум., особенно прядильного, производства большую организующую роль, фактически предоставляла рус. хл. — бум. фабрикантам только краткосрочный кредит сырьем и машинами. При этом отрицательное влияние Кнопа на рус. X. п. сказалось в том, что Кноп вместе с кредитом внедрял одновременно и устарелые Платтовские машины. Создаваемый таким образом в Центральной России ланкаширский шаблон хл. — бум. фабрики был далек от технических новшеств. Слабое техническое обслуживание (зачастую вместо техноруков Кноп рекомендовал английских мастеров, вместо мастеров — лищь толковых английских рабочих) дополняло эту картину.
X. п. все более и более связывается с общепромышленным развитием России, подчиняясь общим циклам капитализма. Первые пореформенные годы показали очень медленное раз 776
витие не толькб потому, что они совпали с кризисом мировой X. п., вызванным американской гражданской войной, но отражали общее замедленное развитие промышленности России этих годов. Общая депрессия середины 70 — х гг., середины 80 — х гг. 19 в. и начала 20 в. в той же мере отразилась на замедленном воспроизводстве X. п. Наоборот, конец 70 — х, начало 80 — х и конец 90 — х гг. были годами бурного роста строительства X. п. Начиная со второй половины 19 в., капитализм в России, хотя и медленно, но неуклонно развивался. Крестьянское хозяйство становилось все более товарным. Это привело к увеличению потребления хл. — бум. тканей, а тем самым к росту производства X. п. Начало 20 в. в развитии X. п. характеризуется сращиванием с банковским капиталом, в большей мере с русским, в меньшей мере с иностранным.
Начавшийся кризис 1912, затронувший и X. п., поставил перед хл. — бум. фабрикантами России особо остро вопрос о централизации и концентрации производства и капитала. Развиваются картели и синдикаты. Происходящие частные совещания мануфактурных промышленников Московского района в конечном итоге выливаются в организацию общества хл. — бум. фабрикантов, объединивших 47 предприятий (3, 7 млн. веретен), ок. половины всех веретен и 61 тыс. станков. В их правление входят наиболее крупные представители московских хл. — бум. фабрикантов. Тем самым подготовлялась монополистическая организация для регулирования производства и торговли изделиями Х. п. России. Сравнительно больше, чем другие отрасли, русская X. п. была связана с Англией. Английская компания Coats почти монополизировала все ниточное производство в России. Из банков больше всего были связаны с промышленностью те банки, которые находились под руководством промышленников — купеческий банк и другие. — В период предвоенного кризиса хлопчатобумажной промышленности ряд фабрикантов (Горелин, Богородско-Глуховская мануфактура) попал в тяжелое положение, что поставило их в зависимость от банков (Азовско-Донского).
Империалистические тенденции капиталистов X. п. проявлялись и по отношению к Средней Азии как сырьевой базе. С наибольшей силой проявляется интерес к Средней Азии в 80 — х гг. Проведение Закаспийской дороги (1888), высокие цены на хлопок во второй половине 80 — х гг. способствовали этим тенденциям.
Так, в Средней Азии появляется плантаторское хозяйство, как напр. Большая Ярославская мануфактура и т. д. Однако ставка на плантации была бита. Попытка вести хозяйство на наемном труде без употребления машин не могла выдержать конкуренции с парцелярным хозяйством мелкого крестьянина, и X. п. переходит на скупку сырья (Кноп и т. д.). Вскоре и эти функции она уступает торговому капиталу, принимая однако все меры к тому, чтобы расчистить почву для облегчения перехода от натурального дехканского хозяйства к товарному. Этот переход форсировался насильственным внедрением системы контрактации хлопковых посевов, которой «покровительствовала» местная администрация. Торговля со Средней Азией все больше приобретает типично колониальные черты — вывоз сырья и ввоз готовых изделий (еще в 40 — х гг. Средняя Азия вывозила ткани в Оренбургские степи, Поволжье и т. д.).
