к отвлечению пролетариата от революционной борьбы (см. Чехословакия, Исторический очерк).
Рабочее движение в Чехии зарождается в конце GO-x гг. В 70-е гг. создается «Чехо-славянская соц. — дем. партия», вскоре превратившаяся в большую политическую силу. Наряду с этим возникаетх с. — д. поэзия, в которой отражается бытие пролетариата. В 50-е и 60-е годы появляется ряд поэтов из рабочей среды (Хладек, Говорка ц др.). Первые организаторы рабочего движения Пецка-Страховский, Л. Кохман, Н. Зоула, Главачек были вместе с тем и поэтами. Их стихи и песни, носившие агитационный характер, с течением времени все более проникались идеями реформизма. Из прозаических произведений интересна автобиографическая повесть В. Голка «Из жизни чешского рабочего» и мемуары ряда деятелей социал-демократии (Габерман).
Видными представителями реализма в чешской поэзии явились И. Махар и П. Безруч.
Махар, развивавшийся под влиянием рус. литературы, стал поэтом радикального лагеря чешской буржуазии, которая старалась привлечь массы широкой культурной программой, борьбой с клерикализмом и иногда даже кокетничала с рабочим классом. Поэзия П. Везруча (см.), заостренная против «иноземного капитализма», вступается за заводских рабочих и шахтеров, поставленных в условия голода и смерти («Силезские песни»). Реалистический роман, не давший в Чехии ни одного скольконибудь крупного явления, имел своих представителей в лице К. Клостермана («Стекольщики»), М. Шимачека («Душа фабрики»), Ф. Свободы («Расцвет») и др. Писатели-реалисты приравнивали себя к врачам, которые призваны вскрывать и залечивать общественные язвы (Ф. Свобода). В противовес идеологам буржуазного прогресса и цивилизации группа писателей-натуралистов (И. Шлейгар, отчасти Чапек Ход) выступает как обличители буржуазной действительности.
В предвоенные годы чешская культура окончательно включается в круговорот европейских движений. Конец 19 и нач. 20 вв. проходят в литературе под знаком декадентства, импрессионизма и символизма. Наиболее яркими проявлениями символизма, достигшего в Ч. л. значительного мастерства, является глубоко пессимистическое творчество К. Главачека <1874—98; его «Мстительная кантилена»), поэзия О. Бржезины (см.), воспевавшего мистическое «преображение» мира («Руки», «Строители храма»), и Антонина Совы (см.), поэта символического мира социальной справедливости, отчасти примыкающего к позднейшей мелкобуржуазной революционной поэзии.
В первые десятилетия 20 в. чешская буржуазия проникается империалистическими тенденциями («неославизм» Крамаржа). Борьба с немецкой буржуазией за внутренние рынки перерастает в борьбу за внешние. Все еще слабая чешская буржуазия ищет союза с буржуазией других славянских народов и борется за ориентацию австро-венгерской внешней политики на Россию. Возникает «неославистская» (И. Толечек) и радикально-националистическая струя в Ч. л., наиболее ярким выразителем к-рой стал В. Дык (1877—1931; в особенности характерны его рассказы «Конец Гакеншмидта» и « Декабрь»).
€ другой стороны создаются благоприятные условия для появления богемы и плеяды анархиствующих писателей С. Нейман, Я. Га 544
шек, Ф. Шрамек и др.). — После войны в чешской литературе наблюдается значительное оживление социальных и политических мотивов. В самой Чехии это бурное движение получило неоправданное название «пролетарской литературы». Не только мелкобуржуазные, но и иные буржуазные писатели (напр. крамаржевец Рютте) заявляют о своей любви к массам, воспевают коллектив и его силу. Революционное движение интеллигенции и революционную поэзию возглавляет анархиствующий С.
Нейман (см.). Его сборник «Красные песни» — наиболее активное и яркое из того, что дала за этот период чешская поэзия. В основном же поэзия этих лет, создававшаяся мелкобуржуазной интеллигенцией, отмечена печатью бесперспективности и пессимизма. Для молодого поэта Я. Сайферта город, где идет ожесточенная классовая борьба, — «в слезах». Он оплакивает лишения «своих братьев» — рабочих. Другому талантливому поэту Ю. Волькеру мир представляется лазаретом; его рабочие не борются, а умирают на своем трудовом посту («Баллада о глазах кочегара»). Бедные люди не знают радости в этом мире, где земля усеяна солдатскими кладбищами. Для И. Горы (см.) революция ограничивается «призывом к справедливости», к «гуманизму». Поэты выражали чаяния мелкой буржуазии, сводившиеся к «розовому» — реформистскому социализму.
В чешской прозе этого периода выдвинулся ряд талантливых писателей. Мировой успех Я.
Гашека (см.), давшего в своем «Швейке» эпопею мелкой буржуазии периода империалистской войны, в значительной мере объясняется актуальностью и принципиальностью затронутых им общественно-политических проблем. В своем романе «Поля пахоты и войны» В. Банчура (см.) в свою очередь раскрывает трагическую абсурдность войны, а также тщету человеческого труда в капиталистическом обществе («Пекарь Ян Маргоуль»). Революционный подъем, революционная борьба трудящихся Чехии нашли свое отражение в творчестве И. Олъбрахта (см.). В его романах впервые в Ч. л. показаны типы чешских коммунистов, революционных рабочих и интеллигентов (роман «Зеркало в решотке»), исторические события, решившие судьбу рабочего класса Чехии на ряд лет («Анна пролетарка»), и освободительная борьба национальных меньшинств («Николай Шугай»). Слащаво-идиллическое изображение революционной борьбы дают произведения писательницы М. Майоровой (роман «Плотина»).
Если в рамках австро-венгерской государственности Ч. л. в общем выражала интересы угнетенной национальности, то с созданием самостоятельного государства большая часть писателей становится государственно мыслящей (Ф. Шрамек, К. Чапек и др.). Этот процесс постепенного «укрощения» писателя-бунтаря и превращения его в официального барда можно проследить на целом ряде современных чешских писателей.
Если в начале своей литературной деятельности Карел Чапек (см.) искал неповторимого в этом мире (рассказ «След»), подтрунивал над жадностью, умственной убогостью и скупостью буржуазии (комедия «Из жизни насекомых») и воспевал буйную молодость (пьеса «Разбойник»), то постепенно, по мере того как послевоенная жизнь утрясалась в рамках буржуазной демократии, он переходит к философии прагматизма — мировоззрению самодовольного буржуа, боящегося всяких новшеств (роман «Фа-
