рода «троянского коня» буржуазной контрреволюции — и заключается самое характерное и самое новое, что отличает собой нынешнюю форму борьбы буржуазии против пролетарского государства, именно ту форму, которая была раскрыта такими процессами, как пГахтинский, Промпартии, процесс меньшевиков, как дело вредителей рабочего снабжения, как дело электровредителей, английских разведчиков и др. Именно об этих «новых формах» и «новых методах» борьбы буржуазной контрреволюции против пролетарского государства и говорил ЦК в цитированном выше постановлении от 11 апреля 1928. Это постановление, продиктованное анализом шахтинского дела 1928, нашло свое полное и исчерпывающее подтверждение на многочисл. примерах контрреволюц. дел 1930, 1931 и 1933 (дело 48 вредителей рабочего снабжения — проф. Рязанцева и др., дело Промпартии, Союзного бюро меньшевиков и др.).
Эти дела являются своего рода классическими образцамиЭ. к. Отсюда — и тот интерес, к-рый справедливо связывается с этими делами как с точки зрения их научно-теоретического анализа, так и с точки зрения их значения для непосредственной практической деятельности советских юристов. Правда, и до шахтинского дела, дела Промпартии, дела вредительства на электростанциях (1933) и др. типичных дей по Э. к. мы имели ряд дел о преступлениях, направленных на разрушение нормальной деятельности хозяйственных учреждений и организаций советского государства. В отдельных случаях эти преступления поражали с той или иной силой значительные участки, иногда даже целые секторы нашего хозяйственного строительства. Это можно напр. сказать о таких делах, прошедших через Верховный суд РСФСР в 1923—25, как дело Гукона (Государственное управление коннозаводства НКЗ), Госторга, Главмортехозупра и др. В этих делах наряду с такими преступлениями^как растраты, взяточничество, злоупотребление властью, халатность, представляющими сами по себе серьезную угрозу работе государственного аппарата, мы находим и факты прямого нападения на хозяйственную устойчивость Советской власти со стороны примазавшихся к советскому аппарату б. собственников и других чуждых социалистич. строительству людей.
Э. к. необходимо строго отличать от родственных ей, но отнюдь не совпадающих с ней преступлений — должностных или хозяйственных, охватываемых другими статьями закона, характеризующихся иными чертами и иными составами. Непонимание этого различия на практике нередко в первые годы действия Уг. код. приводило к слишком распространительному толкованию текста ст. 63, посвященной Э. к.
(Уг. код. РСФСР, 1922), к неправильному ее применению в делах, не являющихся делами Э. к. Именно это обстоятельство вызвало в свое время к жизни специальный циркуляр НКЮ, воспрещавший квалифицировать те или иные преступления по 63 ст. Уг. код. без особого каждый раз разрешения центральной прокуратуры. Последующий ход событий, дальнейшее развитие и углубление классовой борьбы, многообразие новых форм классового сопротивления кулацко-капиталистических элементов, р'азгромленных и пущенных ко дну пролетарской диктатурой, показали, что в действительности круг действия Э. к. значительно шире, чем это могло казаться в первые годы революции.Победоносное завершение первой пятилетки, построение в нашей стране фундамента, социалистической экономики и переход к великим задачам второй пятилетки — задачам ликвидации классов вообще и превращения всего трудящегося населения нашей страны в сознательных и активных строителей бесклассового социалистического общества — вызвали и не могли не вызвать еще более ожесточенного сопротивления делу социализма со стороны классовых врагов пролетариата. Вопреки правооппортунистич. теории успехи социализма вызывают усиление классового сопротивления врагов социализма, чующих свою гибель и в силу этого усиливающих свое сопротивление.
Ликвидация на основе сплошной коллективизации кулачества как класса и разрешение в пользу социализма и против капитализма ленинского вопроса «кто кого» и в городе и в деревне вызвали новые попытки остатков капиталистических элементов внутри СССР и поддерживающей их мировой буржуазии оказать успехам социалистич. строительства сопротивление, нанести этому строительству удар и подготовить наиболее благоприятные условия для осуществления империалистич. интервенции,.
Этим именно объясняется новый рост контрреволюционных преступлений, проявляющихся в таких формах, как расхищение общественной социалистической собственности (декрет 7/VIII 1932), спекуляция (декрет 22/VIII 1932), вредительство в области рабочего снабжения и общественного питания, организованный срыв кулацкими элементами планов хоз . — полит, кампаний, организованный подрыв: ими колхозного строительства (потравы, уничтожение конского поголовья, рогатого скота ит. п., порча механич. х-ва и пр.), шпионскодиверсионная и вредительская «деятельность» таких контрреволюц. групп, как группа Электр овр едител ей, брит, разведчиков (1933) и т. п..
Преступления против пролетарского государства и социалистического строительства развертываются в наше время гл. обр. в плоскости борьбы против хозяйственных успехов нового социалистического общества. Преступления, в к-рых выражается эта борьба против Сов. власти буржуазных и мелкобурж. элементов, остатков ликвидированных капиталистич. классов и всех вообще антиобществ, элементов, приобретают в этот период характер экономической контрреволюции, проявляющейся в разнообразных и сложных формах классового кулацко-капиталистич. сопротивления.
Одним из характернейших орудий борьбы против контрреволюционных вредителей явилась в руках пролетариата ст. 58 Уг. код.
РСФСР знак 7 (ст. 7 Положения о преступлениях государственных),, заменившая собой ст. 63 Уг. код., в которой, как было указано выше, впервые сов. законодательство давало понятие* Э. к., сконструированное чрезвычайно кратко,, сжато и, к сожалению, поверхностно. Самое выражение Э. к. впервые мы встречаем в постановлении ВЦИК от 10 июля 1923 (С. У., 1923,. № 48, ст. 479). Чрезвычайно важный этап развития в конструировании понятия Э. к. связан с изданием уже упомянутого выше общесоюзного закона о контрреволюционных преступлениях и в частности об Э. к. Уже ст. 1 этого' «Положения» (вошедшая в Уг. код. РСФСР под номером ст. 58”7“14), давая определение контрреволюционного преступления, вводит в него* указание и на Э. к. Эта статья признает контр-
