Страница:Бальмонт. Горные вершины. 1904.pdf/78

сближающемъ человѣка съ неземными ду́хами, исполненными утонченной нѣжности, то дающемъ впечатлѣніе тихой, но страшной грозности этого непостижимаго чувства. Любовь есть сложность, а у нихъ простыя души, хотя и геніальныя. Любовь есть яркое безуміе, а они смотрятъ на міръ трезвымъ взглядомъ. Какъ очаровательно маленькое стихотвореніе Пушкина: На холмахъ Грузіи лежитъ ночная мгла. Это одна изъ лучшихъ жемчужинъ міровой лирики. Какъ все цѣльно и ясно въ этомъ крикѣ любви! Но развѣ любовь такъ ясна? Тютчевъ отвѣчаетъ отрицательно:—

„Люблю глаза твои, мой другъ,
Съ игрой ихъ пламенно-чудесной,
Когда ихъ приподымешь вдругъ
И словно молніей небесной
Окинешь бѣгло цѣлый кругъ…
Но есть сильнѣй очарованье:
Глаза потупленные ницъ
Въ минуты страстнаго лобзанья,
И сквозь опущенныхъ рѣсницъ
Угрюмый, тусклый огнь желанья“…^[1]

А Фетъ какъ бы дополняетъ этотъ тонкій, но металлически-холодный, поэтическій анализъ, нѣжнымъ, какъ ландышъ, стихотвореніемъ, гдѣ говорится о любви неосуществленной—и гдѣ въ то же время слышится весь трепетъ страсти.

„Я тебѣ ничего не скажу
И тебя не встревожу ничуть,
И о томъ, что̀ я молча твержу,
Не рѣшусь ни за что намекнуть.
Цѣлый день спятъ ночные цвѣты,
Но, лишь солнце за рощу зайдетъ,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, какъ сердце цвѣтетъ.
И въ больную, усталую грудь
Вѣетъ влагой ночной… Я дрожу,—
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебѣ ничего не скажу“.^[2]

Ночь, такъ же какъ море, будитъ въ Пушкинѣ воспоминанія романтическаго характера, передъ нимъ проходитъ картина его собственныхъ ошибокъ и, читая съ отвращеніемъ

1. «Люблю глаза твои, мой друг…» — стихотворение Ф. И. Тютчева. (прим. редактора Викитеки)
2. «Я тебе ничего не скажу…» — стихотворение А. А. Фета. (прим. редактора Викитеки)

Тот же текст в современной орфографии

сближающем человека с неземными ду́хами, исполненными утонченной нежности, то дающем впечатление тихой, но страшной грозности этого непостижимого чувства. Любовь есть сложность, а у них простые души, хотя и гениальные. Любовь есть яркое безумие, а они смотрят на мир трезвым взглядом. Как очаровательно маленькое стихотворение Пушкина: На холмах Грузии лежит ночная мгла. Это одна из лучших жемчужин мировой лирики. Как всё цельно и ясно в этом крике любви! Но разве любовь так ясна? Тютчев отвечает отрицательно: —

«Люблю глаза твои, мой друг,
С игрой их пламенно-чудесной,
Когда их приподымешь вдруг
И словно молнией небесной
Окинешь бегло целый круг…
Но есть сильней очарованье:
Глаза потупленные ниц
В минуты страстного лобзанья,
И сквозь опущенных ресниц
Угрюмый, тусклый огнь желанья»…^[1]

А Фет как бы дополняет этот тонкий, но металлически-холодный, поэтический анализ, нежным, как ландыш, стихотворением, где говорится о любви неосуществленной — и где в то же время слышится весь трепет страсти.

«Я тебе ничего не скажу
И тебя не встревожу ничуть,
И о том, что́ я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
Целый день спят ночные цветы,
Но, лишь солнце за рощу зайдет,
Раскрываются тихо листы,
И я слышу, как сердце цветет.
И в больную, усталую грудь
Веет влагой ночной… Я дрожу, —
Я тебя не встревожу ничуть,
Я тебе ничего не скажу».^[2]

Ночь, так же как море, будит в Пушкине воспоминания романтического характера, перед ним проходит картина его собственных ошибок и, читая с отвращением

1. «Люблю глаза твои, мой друг…» — стихотворение Ф. И. Тютчева. (прим. редактора Викитеки)
2. «Я тебе ничего не скажу…» — стихотворение А. А. Фета. (прим. редактора Викитеки)