Объятъ кольцомъ пустыни раскаленной,
Гдѣ ликъ самума кажетъ желтый цвѣтъ,
Оазисъ въ изумрудный сонъ одѣтъ,
Съ рѣкою голубой и въ жизнь влюбленной.
5 Съ зарею дышетъ лотосъ умиленный,
Качая въ чашѣ синеватый свѣтъ,
Папирусъ, лучшій символъ межь примѣтъ,
Уводитъ въ храмъ съ колонною взнесенной.
Тамъ въ золотистыхъ звѣздахъ потолокъ.
10 Тамъ дѣва-мать, вѣрнѣйшая супруга,
Вернула въ жизнь растерзаннаго друга.
Вздымаясь къ Солнцу, обелискъ высокъ.
Семь тысячъ лѣтъ твой медъ еще не выпитъ,
Живой и въ смерти, садъ боговъ, Египетъ.
Объят кольцом пустыни раскалённой,
Где лик самума кажет жёлтый цвет,
Оазис в изумрудный сон одет,
С рекою голубой и в жизнь влюблённой.
5 С зарёю дышит лотос умилённый,
Качая в чаше синеватый свет,
Папирус, лучший символ меж примет,
Уводит в храм с колонною взнесённой.
Там в золотистых звёздах потолок.
10 Там дева-мать, вернейшая супруга,
Вернула в жизнь растерзанного друга.
Вздымаясь к Солнцу, обелиск высок.
Семь тысяч лет твой мёд ещё не выпит,
Живой и в смерти, сад богов, Египет.
