Это я, что сотворилъ землю, говорилъ Пѣтушья Шпора.—Это я, что сотрясаю небеса, это я, что сотрясаю землю, говорилъ онъ, что звался Землетрясеніе.
Такъ сыновья Вукуба-Какикса присваивали себѣ все величіе, по примѣру отца своего.
И въ этомъ увидѣли зло тѣ Юные. Но въ тѣ времена наша первая мать и нашъ первый отецъ еще не были созданы. И рѣшена была этими Юными смерть надменныхъ вмѣстѣ съ ихъ разрушеніемъ.
Вотъ теперь слово о выстрѣлѣ изъ сарбакана, что направленъ былъ двумя Юными въ Семипопугайнаго. Мы разскажемъ о гибели каждаго изъ нихъ, этихъ надменныхъ, что такъ величались.
У этого Вукуба-Какикса было огромное дерево, изъ тѣхъ, что зовутся Нанцэ, и плодъ имѣютъ круглый, и малый, и желтый цвѣтомъ, и сладкій вкусомъ, и очень благовонный. Въ этомъ было питаніе Семипопугайнаго. Каждое утро онъ приходилъ къ дереву Нанцэ, и всходилъ на вершину его, чтобъ взглянуть на плоды, а плоды были съѣдены Гунахпу и Сбаланкэ.
И подстерегая Вукуба-Какикса, у подножія дерева, спрятались Юные въ листву, межь тѣмъ какъ Вукубъ-Какиксъ приходилъ, чтобъ броситься на плоды, въ чемъ было его пропитаніе.
И метнулъ Метатель Шаровъ свой шаръ изъ сарбакана, и попалъ онъ шаромъ Вукубу-Какиксу въ щеку: тотчасъ же тотъ испустилъ великіе вопли, и упалъ съ вершины дерева на землю.
Гунахпу побѣжалъ къ нему быстро, чтобъ поскорѣй овладѣть имъ, но Вукубъ-Какиксъ схватилъ его за руку, и дернулъ, и съ силою вырвалъ ее изъ плеча.
Тогда отпустилъ Гунахпу Семипопугайнаго, но не были Юные имъ побѣждены.
А Вукубъ-Какиксъ, неся руку Гунахпу, направился домой, куда прибылъ, держась за свою челюсть.
Что приключилось съ милостью твоей?—спросила его Чимальматъ, супруга его.—Что же иного?—отвѣтилъ онъ. Эти два злые метнули въ меня шаръ изъ сарбакана, и сдвинули челюсть мою.
Вотъ отчего сдвинута челюсть моя, и зубы мои болятъ нестерпимо;
Это я, что сотворил землю, говорил Петушья Шпора. — Это я, что сотрясаю небеса, это я, что сотрясаю землю, говорил он, что звался Землетрясение.
Так сыновья Вукуба-Какикса присваивали себе всё величие, по примеру отца своего.
И в этом увидели зло те Юные. Но в те времена наша первая мать и наш первый отец еще не были созданы. И решена была этими Юными смерть надменных вместе с их разрушением.
Вот теперь слово о выстреле из сарбакана, что направлен был двумя Юными в Семипопугайного. Мы расскажем о гибели каждого из них, этих надменных, что так величались.
У этого Вукуба-Какикса было огромное дерево, из тех, что зовутся Нанцэ, и плод имеют круглый, и малый, и желтый цветом, и сладкий вкусом, и очень благовонный. В этом было питание Семипопугайного. Каждое утро он приходил к дереву Нанцэ, и всходил на вершину его, чтоб взглянуть на плоды, а плоды были съедены Гунахпу и Сбаланкэ.
И подстерегая Вукуба-Какикса, у подножия дерева, спрятались Юные в листву, меж тем как Вукуб-Какикс приходил, чтоб броситься на плоды, в чём было его пропитание.
И метнул Метатель Шаров свой шар из сарбакана, и попал он шаром Вукубу-Какиксу в щеку: тотчас же тот испустил великие вопли, и упал с вершины дерева на землю.
Гунахпу побежал к нему быстро, чтоб поскорей овладеть им, но Вукуб-Какикс схватил его за руку, и дернул, и с силою вырвал ее из плеча.
Тогда отпустил Гунахпу Семипопугайного, но не были Юные им побеждены.
А Вукуб-Какикс, неся руку Гунахпу, направился домой, куда прибыл, держась за свою челюсть.
Что приключилось с милостью твоей? — спросила его Чимальмат, супруга его. — Что же иного? — ответил он. Эти два злые метнули в меня шар из сарбакана, и сдвинули челюсть мою.
Вот отчего сдвинута челюсть моя, и зубы мои болят нестерпимо;
