отвѣчаютъ другъ другу. И когда гроза уже пройдетъ, можно долго еще видѣть, вечеромъ и ночью, какъ въ одномъ концѣ неба широкой полосою вспыхиваютъ зарницы, и въ другомъ концѣ неба мгновенно отвѣтствуетъ широкая вспышка иныхъ зарницъ.
Возьмемъ нѣсколько искорокъ изъ этихъ ночныхъ пересвѣтовъ.
Преданія о безсѣменномъ зачатіи, а равно преданія о рожденіи исключительныхъ, чудесно-одаренныхъ, сыновъ отъ дѣвъ-матерей, такъ же распространены по Земному Шару, какъ травы, цвѣты, птицы, и звѣри. Эти лазурныя звѣзды, эти алыя расцвѣтности цвѣтутъ въ Монголіи и въ Мексикѣ, въ Австраліи и въ Индіи, въ Египтѣ и въ Русской деревушкѣ. Эти звѣри блистаютъ внимательными глазами во всѣхъ лѣсахъ. Эти золотыя и серебряныя рыбы плаваютъ и вкругъ острововъ Океаніи, и въ затонныхъ водахъ Польскаго озера, что зовется Морское око.
Австралійцы племени Арунта имѣютъ твердую убѣжденность, что рожденіе ребенка вовсе не есть слѣдствіе завершеннаго праздника тѣлесной любви. Онъ можетъ быть зачатъ и безъ этого тѣснаго соприкосновенія его и ея. Тѣлесное соприкосновеніе—самое большее—есть лишь пріуготовленіе матери къ зачатію, жизненное обоснованіе мѣстожительства, въ такой-то утробѣ, ребенка-духа, уже существующаго и созданнаго заранѣе.
Русскій Буря-богатырь Иванъ-Коровій сынъ, онъ же Иванъ Быковичъ, конечно, существовалъ задолго передъ тѣмъ, какъ родился отъ коровы, чрезъ волшебство золотой рыбки, будь то златоперый ершъ или щука. И не было въ этомъ чудѣ посѣяно тѣхъ сѣмянъ, изъ которыхъ выростаетъ стебель, зовущійся человѣкомъ.
По щучьему же велѣнью зачала и царевна, родившая мальчика съ золотымъ яблокомъ въ рукѣ, съ волшебнымъ яблокомъ, указующимъ родителя, скрывайся онъ въ Германской странѣ, или въ одной изъ земель Славянскихъ.
Золотая рыбка замѣняется иногда, въ Русскихъ народныхъ сказкахъ, плавающей по водѣ золотой головой, а въ сказкѣ про Надзея попова внука (Афанасьевъ, „Русскія Народныя Сказки“, книга 4-ая), богатырь зарождается отъ пепла сгорѣвшей головы, съѣденнаго неосторожною дѣвицей.
отвечают друг другу. И когда гроза уже пройдет, можно долго еще видеть, вечером и ночью, как в одном конце неба широкой полосою вспыхивают зарницы, и в другом конце неба мгновенно ответствует широкая вспышка иных зарниц.
Возьмем несколько искорок из этих ночных пересветов.
Предания о бессеменном зачатии, а равно предания о рождении исключительных, чудесно-одаренных, сынов от дев-матерей, так же распространены по Земному Шару, как травы, цветы, птицы, и звери. Эти лазурные звезды, эти алые расцветности цветут в Монголии и в Мексике, в Австралии и в Индии, в Египте и в Русской деревушке. Эти звери блистают внимательными глазами во всех лесах. Эти золотые и серебряные рыбы плавают и вкруг островов Океании, и в затонных водах Польского озера, что зовется Морское око.
Австралийцы племени Арунта имеют твердую убежденность, что рождение ребенка вовсе не есть следствие завершенного праздника телесной любви. Он может быть зачат и без этого тесного соприкосновения его и её. Телесное соприкосновение — самое большее — есть лишь приуготовление матери к зачатию, жизненное обоснование местожительства, в такой-то утробе, ребенка-духа, уже существующего и созданного заранее.
Русский Буря-богатырь Иван-Коровий сын, он же Иван Быкович, конечно, существовал задолго перед тем, как родился от коровы, чрез волшебство золотой рыбки, будь то златоперый ерш или щука. И не было в этом чуде посеяно тех семян, из которых вырастает стебель, зовущийся человеком.
По щучьему же веленью зачала и царевна, родившая мальчика с золотым яблоком в руке, с волшебным яблоком, указующим родителя, скрывайся он в Германской стране, или в одной из земель Славянских.
Золотая рыбка заменяется иногда, в Русских народных сказках, плавающей по воде золотой головой, а в сказке про Надзея попова внука (Афанасьев, «Русские Народные Сказки», книга 4-ая), богатырь зарождается от пепла сгоревшей головы, съеденного неосторожною девицей.
