Троекратное хваленье — той, въ которой все — алмазъ.
Что̀ Судьба намъ присудила, намъ должно быть это мило.
70 Неизмѣнно, что бъ ни было, любимъ мы родимый край.
У работника — работа, у бойца — война забота,
Если жь любишь, такъ безъ счета вѣрь любви, и въ ней сгорай.
Пѣть напѣвъ четырестрочно, это — мудрость, знанье — точно.
Кто отъ Бога, — полномочно онъ поетъ, перегорѣвъ.
Въ малословьи много скажетъ. Духъ свой съ слушателемъ свяжетъ.
Мысль всегда пѣвца уважитъ. Въ мірѣ властвуетъ напѣвъ.
Какъ легко бѣжитъ свободный конь породы благородной,
Какъ мячомъ игрокъ природный попадаетъ мѣтко въ цѣль,
Такъ поэтъ въ поэмѣ сложной ходъ направитъ безтревожный,
80 Ткани будто невозможной четко выпрядетъ кудель.
Вдохновенный въ самомъ трудномъ свѣтитъ свѣтомъ изумруднымъ.
Грянувъ словомъ многогуднымъ, оправдаетъ крѣпкій стихъ.
Слово Грузіи могуче. Если сердце въ комъ пѣвуче,
Блескъ родится въ темной тучѣ, въ летѣ молній вырѣзныхъ.
Троекратное хваленье — той, в которой всё — алмаз.
Что Судьба нам присудила, нам должно быть это мило.
70 Неизменно, что б ни было, любим мы родимый край.
У работника — работа, у бойца — война забота,
Если ж любишь, так без счёта верь любви, и в ней сгорай.
Петь напев четырестрочно, это — мудрость, знанье — точно.
Кто от Бога, — полномочно он поёт, перегорев.
В малословьи много скажет. Дух свой с слушателем свяжет.
Мысль всегда певца уважит. В мире властвует напев.
Как легко бежит свободный конь породы благородной,
Как мячом игрок природный попадает метко в цель,
Так поэт в поэме сложной ход направит бестревожный,
80 Ткани будто невозможной чётко выпрядет кудель.
Вдохновенный в самом трудном светит светом изумрудным.
Грянув словом многогудным, оправдает крепкий стих.
Слово Грузии могуче. Если сердце в ком певуче,
Блеск родится в тёмной туче, в лёте молний вырезных.