Народъ подумалъ: Вотъ—заря.
Пришелъ тоскѣ конецъ.
Народъ пошелъ—просить Царя.
Ему въ отвѣтъ—свинецъ.
5 А, низкій деспотъ! Ты навѣкъ
Въ крови, въ крови теперь.
Ты былъ ничтожный человѣкъ,
Теперь ты грязный звѣрь.
Но кровь рабочаго взошла
10 Какъ колосъ передъ нимъ.
И задрожалъ приспѣшникъ зла
Предъ колосомъ такимъ.
Онъ красенъ, нѣтъ ему серпа,
Обломится любой.
15 Гудятъ колосья какъ толпа,
Ростетъ колосьевъ строй.
И каждый колосъ—острый ножъ,
И каждый колосъ—взглядъ.
Нѣтъ, Царь, теперь не подойдешь,
20 Нѣтъ, подлый Царь, назадъ.
Ты насъ теперь не проведешь
Девятымъ Января.
Ты Царь, и значитъ весь ты ложь,
И мы сметемъ Царя!
Народ подумал: Вот — заря.
Пришёл тоске конец.
Народ пошёл — просить Царя.
Ему в ответ — свинец.
5 А, низкий деспот! Ты навек
В крови, в крови теперь.
Ты был ничтожный человек,
Теперь ты грязный зверь.
Но кровь рабочего взошла
10 Как колос перед ним.
И задрожал приспешник зла
Пред колосом таким.
Он красен, нет ему серпа,
Обломится любой.
15 Гудят колосья, как толпа,
Растёт колосьев строй.
И каждый колос — острый нож,
И каждый колос — взгляд.
Нет, Царь, теперь не подойдёшь,
20 Нет, подлый Царь, назад.
Ты нас теперь не проведёшь
Девятым Января.
Ты Царь, и значит, весь ты ложь,
И мы сметём Царя!
