И мнѣ осталось сожалѣнье, 30 И поздней мудрости змѣя.
Ты промелькнула, какъ видѣнье,
О, юность быстрая моя!
Тот же текст в современной орфографии
И мне осталось сожаленье, 30 И поздней мудрости змея.
Ты промелькнула, как виденье,
О, юность быстрая моя!
XIII. РУСАЛКИ.
Мы знаемъ страсть, но страсти не подвластны.
Красою нашихъ душъ и нашихъ тѣлъ нагихъ Мы только будимъ страсть въ другихъ, А сами холодно-безстрастны.
5 Любя любовь, безсильны мы любить.
Мы дразнимъ и зовемъ, мы вводимъ въ заблужденье, Чтобы напитокъ охлажденья За знойной вспышкой жадно пить.
Нашъ взглядъ глубокъ и чистъ, какъ у ребенка. 10 Мы ищемъ Красоты и міръ для насъ красивъ, Когда, безумца погубивъ, Смѣемся весело и звонко.
И какъ свѣтла измѣнчивая даль,
Когда любовь и смерть мы заключимъ въ объятье, 15 Какъ сладокъ этотъ стонъ проклятья, Любви предсмертная печаль!
Тот же текст в современной орфографии
XIII. РУСАЛКИ
Мы знаем страсть, но страсти не подвластны.
Красою наших душ и наших тел нагих Мы только будим страсть в других, А сами холодно-бесстрастны.
5 Любя любовь, бессильны мы любить.
Мы дразним и зовём, мы вводим в заблужденье, Чтобы напиток охлажденья За знойной вспышкой жадно пить.
Наш взгляд глубок и чист, как у ребёнка. 10 Мы ищем Красоты и мир для нас красив, Когда, безумца погубив, Смеёмся весело и звонко.
И как светла изменчивая даль,
Когда любовь и смерть мы заключим в объятье, 15 Как сладок этот стон проклятья, Любви предсмертная печаль!
