5 За днями гасли дни. Ужь годъ прошелъ съ тѣхъ поръ.
И снова шлетъ Весна лучи свои живые,
Цвѣты одѣли вновь причудливый уборъ.
А я? Я все люблю, какъ прежде, какъ впервые.
И ты попрежнему безмолвна и грустна, 10 Лишь взоръ твой искрится и говоритъ порою.
Не такъ ли иногда владычица-Луна
Свой лучезарный ликъ скрываетъ за горою,—
Но и за гранью скалъ, склонивъ свое чело,
Изъ тѣсной темноты она горитъ свѣтло.
Тот же текст в современной орфографии
5 За днями гасли дни. Уж год прошёл с тех пор.
И снова шлёт Весна лучи свои живые,
Цветы одели вновь причудливый убор.
А я? Я всё люблю, как прежде, как впервые.
И ты по-прежнему безмолвна и грустна, 10 Лишь взор твой и́скрится и говорит порою.
Не так ли иногда владычица-Луна
Свой лучезарный лик скрывает за горою, —
Но и за гранью скал, склонив своё чело,
Из тесной темноты она горит светло.
XXII.
***
Отчего насъ всегда опьяняетъ Луна?
Оттого, что она холодна и блѣдна.
Слишкомъ много сіянья намъ Солнце даетъ,
И никто ему пѣсни такой не споетъ, 5 Что къ Лунѣ, при Лунѣ, между темныхъ вѣтвей,
Ароматною ночью поетъ соловей.
Отчего между женщинъ намъ дороги тѣ,
Что безстрастны въ побѣдной своей красотѣ?
Оттого, что въ волшебной холодности ихъ 10 Больше скрытыхъ восторговъ и ласкъ огневыхъ,
Чѣмъ въ сіяніи щедрой покорной мечты,
Чѣмъ въ объятьяхъ доступной для насъ красоты.
Тот же текст в современной орфографии
XXII.
***
Отчего нас всегда опьяняет Луна?
Оттого, что она холодна и бледна.
Слишком много сиянья нам Солнце даёт,
И никто ему песни такой не споёт, 5 Что к Луне, при Луне, между тёмных ветвей,
Ароматною ночью поёт соловей.
Отчего между женщин нам дороги те,
Что бесстрастны в победной своей красоте?
Оттого, что в волшебной холодности их 10 Больше скрытых восторгов и ласк огневых,
Чем в сиянии щедрой покорной мечты,
Чем в объятьях доступной для нас красоты.
