5 Звѣринцы, гдѣ свиваются удавы,
И дѣвственность, вводимую въ альковъ—
На путь неописуемыхъ видѣній,
Блаженно-извращенныхъ наслажденій.
Я полюбилъ плѣняющій развратъ 10 Съ его неутоляющей усладой,
Съ его пренебреженьемъ всѣхъ преградъ,
Съ его—ему лишь свойственной—отрадой.
Со всѣхъ цвѣтовъ сбирая ароматъ,
Люблю я жгучій зной смѣнить прохладой, 15 И, взявъ свое въ любви съ чужой женой,
Встрѣчать ее улыбкой ледяной.
И вдругъ опять въ моей душѣ проглянетъ
Какой-то сонъ, какой-то свѣтъ иной,
И образъ мой предъ женщиной предстанетъ 20 Окутаннымъ печалью неземной.
И вновь ее онъ какъ-то сладко ранитъ,
И, вновь—раба, она пойдетъ за мной.
И поспѣшитъ отдаться наслажденью
Восторженной и гаснущею тѣнью.
25 Любовь и смерть, блаженство и печаль
Во мнѣ живутъ красивымъ сочетаньемъ,
Я всѣхъ маню, какъ тонущая даль,
Уклончивымъ и тонкимъ очертаньемъ,
Блистательно убійственнымъ, какъ сталь, 30 Съ ея нѣмымъ змѣинымъ трепетаньемъ.
Я весь—огонь, и холодъ, и обманъ,
Я—радугой пронизанный туманъ.
Тот же текст в современной орфографии
5 Зверинцы, где свиваются удавы,
И девственность, вводимую в альков —
На путь неописуемых видений,
Блаженно-извращённых наслаждений.
Я полюбил пленяющий разврат 10 С его неутоляющей усладой,
С его пренебреженьем всех преград,
С его — ему лишь свойственной — отрадой.
Со всех цветов сбирая аромат,
Люблю я жгучий зной сменить прохладой, 15 И, взяв своё в любви с чужой женой,
Встречать её улыбкой ледяной.
И вдруг опять в моей душе проглянет
Какой-то сон, какой-то свет иной,
И образ мой пред женщиной предстанет 20 Окутанным печалью неземной.
И вновь её он как-то сладко ранит,
И, вновь — раба, она пойдёт за мной.
И поспешит отдаться наслажденью
Восторженной и гаснущею тенью.
25 Любовь и смерть, блаженство и печаль
Во мне живут красивым сочетаньем,
Я всех маню, как тонущая даль,
Уклончивым и тонким очертаньем,
Блистательно убийственным, как сталь, 30 С её немым змеиным трепетаньем.
Я весь — огонь, и холод, и обман,
Я — радугой пронизанный туман.
