Нашъ балъ, раскинутый по многошумнымъ заламъ,
Уже закончилъ ликъ сокрытой красоты, 15 И чѣмъ-то вѣяло холоднымъ и усталымъ
Съ внезапно дрогнувшей надъ нами высоты.
Да, полночь отошла съ своею пышной свитой
Проникновеннѣйшихъ мгновеній и часовъ,
Отъ люстры здѣсь и тамъ упалъ хрусталь разбитый, 20 И гулъ извнѣ вставалъ враждебныхъ голосовъ.
Измяты, желтизной подернулися лица,
Крыломъ изломаннымъ дрожали вѣера,
Въ сердцахъ у всѣхъ была дочитана страница,
И новый въ окнахъ свѣтъ шепталъ: „Пора! Пора!“
Наш бал, раскинутый по многошумным залам,
Уже закончил лик сокрытой красоты, 15 И чем-то веяло холодным и усталым
С внезапно дрогнувшей над нами высоты.
Да, полночь отошла с своею пышной свитой
Проникновеннейших мгновений и часов,
От люстры здесь и там упал хрусталь разбитый, 20 И гул извне вставал враждебных голосов.
Измяты, желтизной подёрнулися лица,
Крылом изломанным дрожали веера,
В сердцах у всех была дочитана страница,
И новый в окнах свет шептал: «Пора! Пора!»
25 И вдруг все замерли, — вот, скорбно доцветают,
Стараяся продлить молчаньем забытьё: —
Так утром демоны колдуний покидают,
Сознавши горькое бессилие своё.
XVIII. РАЗЛУКА.
СОНЕТЪ.
Разлука ты, разлука,
Чужая сторона,
Никто меня не любитъ,
Какъ мать-сыра-земля. Пѣсня бродяги.
Есть люди, присужденные къ скитаньямъ,
Гдѣ бъ ни былъ я,—я всѣмъ чужой, всегда.
Я преданъ перемѣнчивымъ мечтаньямъ,
Подвижнымъ, какъ текучая вода.
Тот же текст в современной орфографии
XVIII. РАЗЛУКА
СОНЕТ
Разлука ты, разлука,
Чужая сторона,
Никто меня не любит,
Как мать-сыра-земля. Песня бродяги.
Есть люди, присуждённые к скитаньям,
Где б ни был я, — я всем чужой, всегда.
Я предан переменчивым мечтаньям,
Подвижным, как текучая вода.
