До черты губительной въ безднѣ голубой, 20 Гдѣ ты вдругъ очутишься—съ призракомъ—съ собой,
Искаженный жадностью, грубый, и слѣпой.
И среди отчаянья, дыма, и тѣней,
Чѣмъ же ты освѣтишься на исходѣ дней?
Горе! Какъ ты встрѣтишься съ совѣстью своей?
Тот же текст в современной орфографии
До черты губительной в бездне голубой, 20 Где ты вдруг очутишься — с призраком — с собой,
Искажённый жадностью, грубый и слепой.
И среди отчаянья, дыма и теней,
Чем же ты осветишься на исходе дней?
Горе! Как ты встретишься с совестью своей?
II. ПОДЪ ЯРМОМЪ.
Какъ подъ ярмомъ быки влекутъ тяжелый возъ,
И оставляютъ слѣдъ продольностью колесъ,
Такъ наши помыслы, намѣренья, дѣянья
За нами тянутся, готовя горечь слезъ, 5 И боль, и ужасы, и пламя покаянья,—
Они накопятся, и, рухнувъ, какъ утесъ,
Глухими гулами ворвутся къ намъ въ сознанье,
Какъ крикъ раскаянья, какъ вопль воспоминанья.
Тот же текст в современной орфографии
II. ПОД ЯРМОМ
Как под ярмом быки влекут тяжёлый воз,
И оставляют след продольностью колёс,
Так наши помыслы, намеренья, деянья
За нами тянутся, готовя горечь слёз, 5 И боль, и ужасы, и пламя покаянья, —
Они накопятся, и, рухнув, как утёс,
Глухими гулами ворвутся к нам в сознанье,
Как крик раскаянья, как вопль воспоминанья.
III. ЛѢСНОЙ ПОЖАРЪ.
Стараясь выбирать тѣнистыя мѣста,
Я ѣхалъ по лѣсу, и эта красота
Деревьевъ, дремлющихъ въ полуденномъ покоѣ,
Какъ бы недвижимо купающихся въ зноѣ, 5 Меня баюкала, и въ душу мнѣ проникъ
Дремотныхъ помысловъ мерцающій родникъ.
Тот же текст в современной орфографии
III. ЛЕСНОЙ ПОЖАР
Стараясь выбирать тенистые места,
Я ехал по лесу, и эта красота
Деревьев, дремлющих в полуденном покое,
Как бы недвижимо купающихся в зное, 5 Меня баюкала, и в душу мне проник
Дремотных помыслов мерцающий родник.
