И многихъ манитъ къ обманнымъ изумрудамъ,
Каждому хочется надъ бездонностью побыть.
15 Каждый, утомившись, ярко грезитъ чудомъ,
И только тотъ живетъ, кто можетъ все забыть.
О, какъ грустно шепчутъ камыши безъ счета,
Шелестящими шуршащими стеблями говорятъ.
Болото, болото, ты мнѣ нравишься, болото,
20 Я вѣрю, что божествененъ предсмертный взглядъ.
И многих манит к обманным изумрудам,
Каждому хочется над бездонностью побыть.
15 Каждый, утомившись, ярко грезит чудом,
И только тот живёт, кто может всё забыть.
О, как грустно шепчут камыши без счёта,
Шелестящими шуршащими стеблями говорят.
Болото, болото, ты мне нравишься, болото,
20 Я верю, что божественен предсмертный взгляд.
Въ старинномъ домѣ есть высокій залъ,
Ночью въ немъ слышатся тихіе шаги,
Въ полночь оживаетъ въ немъ глубина зеркалъ,
И изъ нихъ выходятъ друзья и враги.
5 Бойтесь безмолвныхъ людей,
Бойтесь старыхъ домовъ,
Страшитесь мучительной власти неска́занныхъ словъ,
Живите, живите—мнѣ страшно—живите скорѣй.
Кто въ мертвую глубь враждебныхъ зеркалъ
10 Когда-то бросилъ безотвѣтный взглядъ,
Тотъ зеркаломъ скованъ, и высокій залъ
Населенъ тѣнями, и люстры въ немъ горятъ.
Канделябры тяжелыя свѣтъ свой льютъ,
Безжизненно тянутся отсвѣты свѣчей,
15 И въ залъ, въ этотъ страшный призрачный пріютъ
Привидѣнья выходятъ изъ зеркальныхъ зыбей.
В старинном доме есть высокий зал,
Ночью в нём слышатся тихие шаги,
В полночь оживает в нём глубина зеркал,
И из них выходят друзья и враги.
5 Бойтесь безмолвных людей,
Бойтесь старых домов,
Страшитесь мучительной власти неска́занных слов,
Живите, живите — мне страшно — живите скорей.
Кто в мёртвую глубь враждебных зеркал
10 Когда-то бросил безответный взгляд,
Тот зеркалом скован, и высокий зал
Населён тенями, и люстры в нём горят.
Канделябры тяжёлые свет свой льют,
Безжизненно тянутся отсветы свечей,
15 И в зал, в этот страшный призрачный приют
Привиденья выходят из зеркальных зыбей.
