5 Я былъ, какъ всѣ, красивъ и молодъ,
Но торжествующій цвѣтокъ
Въ свой должный мигъ воспринялъ холодъ.
И больше нѣжнымъ быть не могъ.
Мнѣ никогда не вспыхнуть снова,
10 Себя и взоры веселя,
И Небо низко и свинцово,
И вся безрадостна Земля.
5 Я был, как все, красив и молод,
Но торжествующий цветок
В свой должный миг воспринял холод.
И больше нежным быть не мог.
Мне никогда не вспыхнуть снова,
10 Себя и взоры веселя,
И Небо низко и свинцово,
И вся безрадостна Земля.
Отчего мнѣ такъ душно? Отчего мнѣ такъ скучно?
Я совсѣмъ остываю къ мечтѣ.
Дни мои равномѣрны, жизнь моя однозвучна,
Я застылъ на послѣдней чертѣ.
5 Только шагъ остается, только мигъ быстрокрылый,
И уйду я отъ блѣдныхъ людей.
Для чего же я медлю предъ раскрытой могилой?
Не спѣшу въ неизвѣстность скорѣй?
Я не прежній веселый, полубогъ вдохновенный,
10 Я не геній пѣвучей мечты.
Я угрюмый заложникъ, я тоскующій плѣнный,
Я стою у послѣдней черты.
Только мигъ быстрокрылый, и душа, альбатросомъ,
Унесется къ невѣдомой мглѣ.
15 Я усталъ приближаться отъ вопросовъ къ вопросамъ,
Я жалѣю, что жилъ на Землѣ.
Отчего мне так душно? Отчего мне так скучно?
Я совсем остываю к мечте.
Дни мои равномерны, жизнь моя однозвучна,
Я застыл на последней черте.
5 Только шаг остаётся, только миг быстрокрылый,
И уйду я от бледных людей.
Для чего же я медлю пред раскрытой могилой?
Не спешу в неизвестность скорей?
Я не прежний весёлый, полубог вдохновенный,
10 Я не гений певучей мечты.
Я угрюмый заложник, я тоскующий пленный,
Я стою у последней черты.
Только миг быстрокрылый, и душа, альбатросом,
Унесётся к неведомой мгле.
15 Я устал приближаться от вопросов к вопросам,
Я жалею, что жил на Земле.
