10 Гдѣ всюду черный цвѣтъ волосъ,—
Въ сіяньи бѣлокурыхъ грезъ,
Испанка-нимфа, одиноко,
Порой возникнетъ—и на васъ
Струитъ огонь зеленыхъ глазъ.
15 Всего красивѣй черный цвѣтъ
Въ зрачкахъ зеленыхъ глазъ.
Гдѣ водный свѣтъ? Его ужь нѣтъ.
Лишь черный есть алмазъ!
Зелено-блѣдная вода,
20 Русалочій затонъ,—
О, не одна здѣсь спитъ бѣда,
И чутокъ этотъ сонъ.
И каждый мигъ, и каждый часъ
Воздушный изумрудъ,
25 Воздушный цвѣтъ зеленыхъ глазъ
Поетъ мечтѣ: „Я тутъ!“
Зрачекъ ростетъ, и жадный свѣтъ
Зоветъ, беретъ, свѣтясь.
Гдѣ цѣлый міръ? Его ужь нѣтъ,
30 Лишь черный есть алмазъ!
10 Где всюду чёрный цвет волос, —
В сияньи белокурых грёз,
Испанка-нимфа, одиноко,
Порой возникнет — и на вас
Струит огонь зелёных глаз.
15 Всего красивей чёрный цвет
В зрачках зелёных глаз.
Где водный свет? Его уж нет.
Лишь чёрный есть алмаз!
Зелёно-бледная вода,
20 Русалочий затон, —
О, не одна здесь спит беда,
И чуток этот сон.
И каждый миг, и каждый час
Воздушный изумруд,
25 Воздушный цвет зелёных глаз
Поёт мечте: «Я тут!»
Зрачок растёт, и жадный свет
Зовёт, берёт, светясь.
Где целый мир? Его уж нет,
30 Лишь чёрный есть алмаз!
Пустынями эѳирными, эѳирными-сапфирными,
Скитается безчисленность различно-свѣтлыхъ звѣздъ.
Надъ этими пространствами, то бурными, то мирными,
Душою ощущается въ Эдемъ ведущій мостъ.
5 Зовется ли онъ Радугой, навѣкъ тысячецвѣтною,
Зовется ли иначе какъ, значенія въ томъ нѣтъ.
Но синій цвѣтъ—небесный цвѣтъ, и грезою отвѣтною
Просящему сознанію даетъ онъ рядъ примѣтъ.
Пустынями эфирными, эфирными-сапфирными,
Скитается бесчисленность различно-светлых звёзд.
Над этими пространствами, то бурными, то мирными,
Душою ощущается в Эдем ведущий мост.
5 Зовётся ли он Радугой, навек тысячецветною,
Зовётся ли иначе как, значения в том нет.
Но синий цвет — небесный цвет, и грёзою ответною
Просящему сознанию даёт он ряд примет.
