Глубочайшія впадины синихъ морей
Неизмѣнно вблизи острововъ залегаютъ.
25 Будь душою своей—
Какъ они,
Тѣ, что двойственность въ слитность слагаютъ,
Ночи и дни,
Мракъ и огни.
30 Мысли сверкаютъ,
Память жива.
Не позабудь острова.
Въ дикой пустынѣ, надъ пропастью водъ,
Нѣжный оазисъ цвѣтетъ и цвѣтетъ.
35 Сномъ золотомъ
Нѣжитъ игра.
Нынче—какъ дымъ—
Станетъ вчера.
Духомъ святымъ,
40 Будь молодымъ.
Время! Скорѣе! Пора!
Слышу я, слышу твой голосъ, Земля молодая,
Слышно и видно мнѣ все: я—какъ ты.
Слышу, какъ дышутъ ночные цвѣты,
Вижу, какъ травка дрожитъ, расцвѣтая.
5 Только мнѣ страшно какой-то внезапной въ душѣ пустоты.
Что̀ же мнѣ въ томъ, что возникнутъ черты?
То, что люблю я, бѣжитъ, пропадая.
Звученъ твой голосъ, Земля молодая,
Ты многоцвѣтна навѣкъ.
10 Вижу я цвѣтъ твой и тайные взоры,
Слышу я стройные струнные хоры,
Голосъ подземныхъ и солнечныхъ рѣкъ,—
Только мнѣ страшно, что рвутся узоры,
Глубочайшие впадины синих морей
Неизменно вблизи островов залегают.
25 Будь душою своей —
Как они,
Те, что двойственность в слитность слагают,
Ночи и дни,
Мрак и огни.
30 Мысли сверкают,
Память жива.
Не позабудь острова.
В дикой пустыне, над пропастью вод,
Нежный оазис цветёт и цветёт.
35 Сном золотым
Нежит игра.
Нынче — как дым —
Станет вчера.
Духом святым,
40 Будь молодым.
Время! Скорее! Пора!
Слышу я, слышу твой голос, Земля молодая,
Слышно и видно мне всё: я — как ты.
Слышу, как дышат ночные цветы,
Вижу, как травка дрожит, расцветая.
5 Только мне страшно какой-то внезапной в душе пустоты.
Что же мне в том, что возникнут черты?
То, что люблю я, бежит, пропадая.
Звучен твой голос, Земля молодая,
Ты многоцветна навек.
10 Вижу я цвет твой и тайные взоры,
Слышу я стройные струнные хоры,
Голос подземных и солнечных рек, —
Только мне страшно, что рвутся узоры,
