Изначально горѣнье Желанья,
А изъ пламени—волны повторныя,
И рождаются въ Небѣ сіянья,
И горятъ ихъ сплетенья узорныя.
5 Неоглядны просторы морскія,
Незнакомы съ уютомъ и съ жалостью,
Каждый мигъ эти воды—другія,
Полны тьмою, лазурностью, алостью.
Имъ лишь этимъ и можно упиться,
10 Красотою оттѣнковъ различія.
Загораться, носиться, кружиться,
И взметаться, и жаждать величія.
Если жь волны предѣльны, усталы,
Въ безднахъ Міра, стѣной онѣмѣлою,
15 Возникаютъ высокія скалы,
Чтобъ разбиться имъ пѣною бѣлою.
Изначально горенье Желанья,
А из пламени — волны повторные,
И рождаются в Небе сиянья,
И горят их сплетенья узорные.
5 Неоглядны просторы морские,
Незнакомы с уютом и с жалостью,
Каждый миг эти воды — другие,
Полны тьмою, лазурностью, алостью.
Им лишь этим и можно упиться,
10 Красотою оттенков различия.
Загораться, носиться, кружиться,
И взметаться, и жаждать величия.
Если ж волны предельны, усталы,
В безднах Мира, стеной онемелою,
15 Возникают высокие скалы,
Чтоб разбиться им пеною белою.
Мудрецы говорятъ: описать намъ Его невозможно,
Трижды темная Тайна, хоть Онъ—ослѣпительный Свѣтъ.
Лишь скажи утвержденье,—оно ужь навѣрное ложно,
Всѣ реченья о Немъ начинаются съ возгласа: „Нѣтъ“.
5 Нѣтъ въ Немъ скорби, ни жизни, ни смерти, ни сновъ, ни движенья,
Но, скорбя со скорбящимъ, съ живущимъ живетъ Онъ какъ братъ.
Мудрецы говорят: описать нам Его невозможно,
Трижды тёмная Тайна, хоть Он — ослепительный Свет.
Лишь скажи утвержденье, — оно уж наверное ложно,
Все реченья о Нём начинаются с возгласа: «Нет».
5 Нет в Нём скорби, ни жизни, ни смерти, ни снов, ни движенья,
Но, скорбя со скорбящим, с живущим живёт Он как брат.
