Мы говоримъ, что мы научны, въ нашъ безподобный умный вѣкъ,
Я говорю—мы просто скучны, мы прочь ушли отъ свѣтлыхъ рѣкъ.
Мы разорвали, расщепили живую слитность всѣхъ стихій,
10 И мы, живя однимъ убійствомъ, бормочемъ лживо: „Не убій“.
Я ненавижу человѣковъ, въ цилиндрахъ, въ мерзкихъ сюртукахъ,
Исчадья вѣчно-душныхъ комнатъ, что могутъ видѣть лишь въ очкахъ.
И видятъ—только предъ собою, такъ прямо, ну, сажени двѣ,
И топчутъ хилыми ногами, какъ звѣри, всѣ цвѣты въ травѣ.
15 Сказавъ—какъ звѣри, я унизилъ—звѣрей, конечно, не людей,
Лишь межь звѣрей еще возможна—жизнь, яркость жизни, безъ тѣней.
О, человѣки дней послѣднихъ, вы надоѣли мнѣ вконецъ.
Что̀ между васъ найти могу я, искатель кладовъ и сердецъ!
Вы даже прошлыя эпохи наклейкой жалкихъ словъ своихъ
20 Лишили грознаго величья, всѣхъ силъ живыхъ, размаха ихъ.
Когда какой-нибудь ученый, сказать точнѣе—маніакъ,
Бесѣдовать о прошломъ хочетъ, начнетъ онъ бормотанье такъ:—
То были дни Ихтіозавровъ, Плезіозавровъ… О, глупецъ!
Какія клички ты придумалъ! Дай не ярлыкъ мнѣ,—образецъ!
25 Дай мнѣ почувствовать, что были пиры и хохотъ Вещества,
Когда не знали страсти—тюремъ, и кровь живыхъ—была жива.
Мы говорим, что мы научны, в наш бесподобный умный век,
Я говорю — мы просто скучны, мы прочь ушли от светлых рек.
Мы разорвали, расщепили живую слитность всех стихий,
10 И мы, живя одним убийством, бормочем лживо: «Не убий».
Я ненавижу человеков, в цилиндрах, в мерзких сюртуках,
Исчадья вечно-душных комнат, что могут видеть лишь в очках.
И видят — только пред собою, так прямо, ну, сажени две,
И топчут хилыми ногами, как звери, все цветы в траве.
15 Сказав — как звери, я унизил — зверей, конечно, не людей,
Лишь меж зверей ещё возможна — жизнь, яркость жизни, без теней.
О, человеки дней последних, вы надоели мне вконец.
Что между вас найти могу я, искатель кладов и сердец!
Вы даже прошлые эпохи наклейкой жалких слов своих
20 Лишили грозного величья, всех сил живых, размаха их.
Когда какой-нибудь учёный, сказать точнее — маньяк,
Беседовать о прошлом хочет, начнёт он бормотанье так: —
То были дни Ихтиозавров, Плезиозавров… О, глупец!
Какие клички ты придумал! Дай не ярлык мне, — образец!
25 Дай мне почувствовать, что были пиры и хохот Вещества,
Когда не знали страсти — тюрем, и кровь живых — была жива.
