Все мнѣ грезятся мысли о волѣ.
Выхожу я изъ дома самъ-другъ,[1]
Выхожу я во чистое поле,
Прихожу на зеленый лугъ. 5 На лугу есть могучія зелья,
Въ нихъ есть сила, а въ силѣ веселье.
Всѣ цвѣты, какъ и быть надлежитъ, по мѣстамъ
И, мечту затаивъ въ себѣ смѣлую,
Три былинки срываю я тамъ, 10 Красную, черную, бѣлую.
Какъ былинку я красную буду метать
Такъ далеко, что здѣсь никому не видать,
За шумящее синее Море,
Къ краю міра, на самый конецъ, 15 Да на островъ Буянъ, что въ кипящемъ просторѣ,
Да подъ мечъ-кладенецъ.
Зашумитъ и запѣнится Море.
А былинку я черную бросить хочу
Въ чащу лѣса узорнаго, 20 Я ее покачу, покачу
Подъ ворона чернаго.
Онъ гнѣздо себѣ свилъ на семи на дубахъ,
А въ гнѣздѣ томъ уздечка покоится бранная,
На дубовыхъ вѣтвяхъ, 25 Заклятая, для сердца желанная,
Съ богатырскаго взята коня.
Упадетъ та уздечка, блестя и звеня.
Вотъ былинка еще остается мнѣ, бѣлая,
Я за поясъ узорчатый эту былинку заткну, 30 Пусть колдуетъ она, онѣмѣлая,
Тамъ завитъ, тамъ зашитъ, зачарованъ колчанъ,
Въ заостренной стрѣлѣ заложилъ я весну.
Всё мне грезятся мысли о воле.
Выхожу я из дома сам-друг,[1]
Выхожу я во чистое поле,
Прихожу на зелёный луг. 5 На лугу есть могучие зелья,
В них есть сила, а в силе веселье.
Все цветы, как и быть надлежит, по местам
И, мечту затаив в себе смелую,
Три былинки срываю я там, 10 Красную, чёрную, белую.
Как былинку я красную буду метать
Так далёко, что здесь никому не видать,
За шумящее синее Море,
К краю мира, на самый конец, 15 Да на остров Буян, что в кипящем просторе,
Да под меч-кладенец.
Зашумит и запенится Море.
А былинку я чёрную бросить хочу
В чащу леса узорного, 20 Я её покачу, покачу
Под ворона чёрного.
Он гнездо себе свил на семи на дубах,
А в гнезде том уздечка покоится бранная,
На дубовых ветвях, 25 Заклятая, для сердца желанная,
С богатырского взята коня.
Упадёт та уздечка, блестя и звеня.
Вот былинка ещё остаётся мне, белая,
Я за пояс узорчатый эту былинку заткну, 30 Пусть колдует она, онемелая,
Там завит, там зашит, зачарован колчан,
В заострённой стреле заложил я весну.
