И одинъ—свѣтло поетъ.
Какъ напѣвность тихихъ водъ.
А другой—молчитъ, молчитъ,
20 И какъ къ битвѣ закричитъ.
И одинъ крыломъ взмахнетъ,
Шестикратностью блеснетъ,
И мгновенно для очей—
Годовыхъ три сотни дней.
25 И другой крыломъ взмахнетъ,
Шестимолнійно сверкнетъ,
И внезапно для очей—
Триста огненныхъ ночей.
Справа поле, слѣва лѣсъ,
30 Живо поле, лѣсъ воскресъ.
Свѣтелъ день, и ночь свѣтла,
Богу вѣчному хвала.
И один — светло поёт.
Как напевность тихих вод.
А другой — молчит, молчит,
20 И как к битве закричит.
И один крылом взмахнёт,
Шестикратностью блеснёт,
И мгновенно для очей —
Годовых три сотни дней.
25 И другой крылом взмахнёт,
Шестимолнийно сверкнёт,
И внезапно для очей —
Триста огненных ночей.
Справа поле, слева лес,
30 Живо поле, лес воскрес.
Светел день, и ночь светла,
Богу вечному хвала.
— Кто ты, милый бѣлый братъ?
Какъ свѣча твой свѣтлый взглядъ.
— Кто ты, блѣдная сестра?
Говорить давно пора.
5 — Первый ты откройся мнѣ,
Очень страшно при Лунѣ.
— Ты мнѣ первая скажи,
Кто ты, что ты, разскажи.
— Я сестра твоя, сестра,
10 Вмѣстѣ вышли со двора,
Какъ оставили нашъ домъ,
Что Небесностью зовемъ.
— Кто ты, милый белый брат?
Как свеча твой светлый взгляд.
— Кто ты, бледная сестра?
Говорить давно пора.
5 — Первый ты откройся мне,
Очень страшно при Луне.
— Ты мне первая скажи,
Кто ты, что ты, расскажи.
— Я сестра твоя, сестра,
10 Вместе вышли со двора,
Как оставили наш дом,
Что Небесностью зовём.
