A они,—ихъ нравъ таковъ,—
10 Трепетаньемъ огоньковъ,
Возсіяньемъ лепестковъ,
Надо мною почудили.
Въ теремъ свой отъ нихъ ушла,
И съ фіалкой голубою
15 Я заснула, я спала,
Я во снѣ была свѣтла,
Я чего-то все ждала,
И проснулася—съ тобою.
A они, — их нрав таков, —
10 Трепетаньем огоньков,
Воссияньем лепестков,
Надо мною почудили.
В терем свой от них ушла,
И с фиалкой голубою
15 Я заснула, я спала,
Я во сне была светла,
Я чего-то всё ждала,
И проснулася — с тобою.
На тѣлѣ нашемъ, на нашемъ тѣлѣ
Одежды разны—одна черна,
Потомъ сѣрѣе, потомъ зардѣли—
Краснѣй, блѣднѣе, какъ снѣгъ блѣдна.
5 Не будемъ медлить въ одеждѣ черной,
И сбросимъ сѣрый слѣпой покровъ,
И съ красной лентой, съ одной узорной,
Мы явимъ свѣжесть и свѣтъ снѣговъ.
И будемъ въ вихряхъ, и будемъ въ свѣтахъ,
10 И будемъ ночью свѣтлѣй, чѣмъ днемъ,
Въ тѣлахъ воспѣтыхъ и въ снѣгъ одѣтыхъ
Живое счастье горитъ огнемъ.
На теле нашем, на нашем теле
Одежды разны — одна черна,
Потом серее, потом зардели —
Красней, бледнее, как снег бледна.
5 Не будем медлить в одежде чёрной,
И сбросим серый слепой покров,
И с красной лентой, с одной узорной,
Мы явим свежесть и свет снегов.
И будем в вихрях, и будем в светах,
10 И будем ночью светлей, чем днём,
В телах воспетых и в снег одетых
Живое счастье горит огнём.
Наше тѣло—Божій храмъ,
Въ храмѣ дай горѣть свѣчамъ.
Любишь Бога, такъ смотри,
Храмъ достойно убери.
Наше тело — Божий храм,
В храме дай гореть свечам.
Любишь Бога, так смотри,
Храм достойно убери.
