АУ.
Твой нѣжный смѣхъ былъ сказкою измѣнчивою,
Онъ звалъ, какъ въ сонъ зоветъ свирѣльный звонъ.
И вотъ вѣнкомъ, стихомъ тебя увѣнчиваю,
Уйдемъ, бѣжимъ, вдвоемъ, на горный склонъ.
5 Но гдѣ же ты? Лишь звонъ вершинъ позваниваетъ.
Цвѣтку цвѣтокъ средь дня зажегъ свѣчу.
И чей-то смѣхъ все въ глубь меня заманиваетъ.
Пою, ищу, „Ау! ау!“ кричу.
АУ
Твой нежный смех был сказкою изменчивою,
Он звал, как в сон зовёт свирельный звон.
И вот венком, стихом тебя увенчиваю,
Уйдём, бежим, вдвоём, на горный склон.
5 Но где же ты? Лишь звон вершин позванивает.
Цветку цветок средь дня зажёг свечу.
И чей-то смех всё в глубь меня заманивает.
Пою, ищу, «Ау! ау!» кричу.
МАЙЯ.
Я тебя восхваляю, о, Майя живая,
Трепетомъ струнъ.
Ты свой кругъ завершаешь, въ сіяньяхъ вступая
Въ тринадцать Лунъ.
5 Ты вездѣ со мною, гдѣ любовь огневая
Мнѣ шепчетъ: Ты юнъ.
Ожерелье сплетешь, но жемчужины, тая,
Льются въ бурунъ.
И буря хохочетъ, какъ вѣдьма сѣдая,
10 Какъ злой колдунъ.
И буря разъялась, ты вновь голубая,
О, Майя, ты снова идешь, круговая,
Въ тринадцать Лунъ.
1908. Апрѣльскія Зори. Птичьи голоса.
Долина Березъ.
МАЙЯ
Я тебя восхваляю, о, Майя живая,
Трепетом струн.
Ты свой круг завершаешь, в сияньях вступая
В тринадцать Лун.
5 Ты везде со мною, где любовь огневая
Мне шепчет: Ты юн.
Ожерелье сплетёшь, но жемчужины, тая,
Льются в бурун.
И буря хохочет, как ведьма седая,
10 Как злой колдун.
И буря разъялась, ты вновь голубая,
О, Майя, ты снова идёшь, круговая,
В тринадцать Лун.
1908. Апрельские Зори. Птичьи голоса.
Долина Берёз.
