Страница:Бальмонт. Поэзия как волшебство. 1915.pdf/26

такія формы, какихъ не достигъ языкъ гордыхъ Римлянъ, знаетъ своимъ воображеніемъ, какъ появились въ Мірѣ лики.

Въ первозданьи Мурамура
Создалъ много-много черныхъ
Малыхъ ящерицъ проворныхъ.
Змѣйно-тонкая ихъ шкура
По корѣ деревъ мерцала,
Какъ мерцаетъ въ наши дни.
Ими тѣшился не мало,
Вѣдь нарядныя они.
Размышлялъ онъ, кто же будетъ
Между ними, но надъ ними,
Кто-нибудь изъ нихъ, для нихъ,
Коли нужно, такъ разсудитъ,
Коль веселье, легкій будетъ
Въ пляскѣ быстрой править ими,
Межь деревъ и травъ густыхъ.
Вотъ онъ выбралъ, вотъ намѣтилъ,
Между ящерицъ проворныхъ
Быстрымъ взоромъ быстро встрѣтилъ,
Прикоснулся ихъ лица,
Носъ мелькнулъ, глаза и брови,
Щеки, въ свѣтѣ теплой крови,
Все довелъ онъ до конца.
Поперечно чуть касался
Указательнымъ перстомъ,
Ротъ румяный засмѣялся,
Зубы бѣлые со ртомъ.

Тот же текст в современной орфографии

такие формы, каких не достиг язык гордых Римлян, знает своим воображением, как появились в Мире лики.

В первозданьи Мурамура
Создал много-много черных
Малых ящериц проворных.
Змейно-тонкая их шкура
По коре дерев мерцала,
Как мерцает в наши дни.
Ими тешился немало,
Ведь нарядные они.
Размышлял он, кто же будет
Между ними, но над ними,
Кто-нибудь из них, для них,
Коли нужно, так рассудит,
Коль веселье, легкий будет
В пляске быстрой править ими,
Меж дерев и трав густых.
Вот он выбрал, вот наметил,
Между ящериц проворных
Быстрым взором быстро встретил,
Прикоснулся их лица,
Нос мелькнул, глаза и брови,
Щеки, в свете теплой крови,
Всё довел он до конца.
Поперечно чуть касался
Указательным перстом,
Рот румяный засмеялся,
Зубы белые со ртом.