На медленномъ огнѣ, |
Тѣмъ-же великимъ стоголосымъ Океаномъ, которымъ нашептаны эти переливныя слова, узорно изрѣзаны берега двухъ сказочныхъ, окутанныхъ тайной загадки, странъ, Мексики и Майи. И въ той и въ другой странѣ пролетаютъ многоцвѣтныя колибри, и въ той и въ другой красочны цвѣты, красивы замыслы, пѣвучи слова. Но если Черные жители Земли Южной являютъ ликъ человѣка вполнѣ первобытнаго, Мексиканцы и Майи, не утративъ первичности и самобытности, достигли высокой утонченности, и печатью художественнаго совершенства отмѣчены ихъ напѣвы и заклинанія. Они любятъ музыкальность мысли и звонъ музыкальныхъ инструментовъ, а музыка—колдовство, всегда колеблющее въ нашей душѣ первозданную нашу основу, незримый ручей нашихъ пѣсенъ, водометъ, что те-
На медленном огне, |
Тем же великим стоголосым Океаном, которым нашептаны эти переливные слова, узорно изрезаны берега двух сказочных, окутанных тайной загадки, стран, Мексики и Майи. И в той и в другой стране пролетают многоцветные колибри, и в той и в другой красочны цветы, красивы замыслы, певучи слова. Но если Черные жители Земли Южной являют лик человека вполне первобытного, Мексиканцы и Майи, не утратив первичности и самобытности, достигли высокой утонченности, и печатью художественного совершенства отмечены их напевы и заклинания. Они любят музыкальность мысли и звон музыкальных инструментов, а музыка — колдовство, всегда колеблющее в нашей душе первозданную нашу основу, незримый ручей наших песен, водомет, что те-
