— Не надоѣдай дяденькѣ своими вопросами, сказала мистрисъ Никльби. Николай, что̀ ты скажешь?
— Ничего, матушка; я согласенъ. Только мнъ хотѣ лось бы знать, что же будетъ съ вами и съ Катей, когда я приму это мѣсто, для котораго впрочемъ такъ мало имѣю способностей.
— Мать и сестра твоя получать отъ меня все, что имъ нужно, отвѣчалъ Ральфъ: это будетъ моей первой заботой, ежели только ты уѣдешь отсюда. Я поставлю ихъ въ такое положеніе, что онѣ будутъ въ состояніи прокормиться.
— О! если такъ, то я готовь сдѣлать все, что вамъ угодно, дядюшка! вскричалъ весело Николай.
— Вотъ это хорошо, молодой человъкъ!
Мистеръ Ральфъ привѣтливо ударилъ его по плечу. Добродушный и неопытный Николай начиналъ думать, что онъ былъ несправедливъ къ дядѣ, и ежели эта мысль возбуждала въ немъ упреки совѣсти, то съ другой стороны она была ему чрезвычайно пріятна, потому-что избавляла его отъ горькой необходимости имѣть дурное мнѣніе о братѣ отца своего.
— Кто знаетъ? сказалъ онъ, предаваясь юношескимъ мечтамъ: можетъ-быть, сынъ какого-нибудь богатаго дворянина, воспитанникъ мистера Сквирса, полюбитъ меня и упроситъ отца своего, что-бы тотъ взялъ меня къ нему въ гувернеры, отпуская его путешествовать. Мы поѣдемъ на твердую землю, увидимъ чужіе краи! Потомъ воротимся, и старикъ отецъ доставить мнѣ какое-нибудь видное мѣсто съ прекраснымъ жалованьемъ. А? какъ вы думаете, дядюшка?
— Очень вѣроятно, отвѣчалъ тотъ съ улыбкой.
— И кто знаетъ? продолжаль Николай: можетъ-статься, когда я буду жить своимъ домомъ, молодой человъкъ пріѣдетъ со мной повидаться, влюбится въ Катю, женится на ней.... А? какъ вы думаете, дядюшка?
