познакомить Николая со всѣми членами своей труппы. Молодой человѣкъ каждому по очереди кланялся, пожималъ руку, говорилъ любезности. Тутъ было иного примѣчательныхъ лицъ: былъ мимикъ Фолеръ, который не могъ произнести ни одного слова, безъ того чтобы предварительно не размахаться руками и не принять живописнаго положенія; былъ трагикъ Ленвиль, сѣдой и лысый старикъ, который всегда держалъ носъ къ зениту и страшнымъ образомъ хмурился; былъ тонкій и высокій молодой человѣкъ, съ заплаканными глазами, который игралъ влюбленныхъ простачковъ и пѣлъ теноромъ въ операхъ; былъ долгоносый мужчина, съ широкимъ ртомъ, въ парикѣ и въ очкахъ, который представлялъ благородныхъ отцовъ и пожилыхъ людей высшаго общества; былъ еще другой мужчина среднихъ лѣтъ, съ круглыми, неподвижными глазами и вѣчною улыбкой, который разыгрывалъ роли любовниковъ въ комедіяхъ. Но довольно о мужчинахъ; перейдемъ къ дамамъ.
Между ними первое мѣсто, разумѣется послѣ мистрисъ и миссъ Кромльзъ, занимала миссъ Сневеличи, не старая, но довольно поблекшая особа, которая исполняла главныя роли молодыхъ женщинъ во всѣхъ піесахъ безъ различія, въ трагедіяхъ, и въ комедіяхъ. Она поминутно взглядывала украдкой на Николая, притворяясь, будто занята единственно разговоромъ съ пріятельницей своей миссъ Ледрукъ, которая также дѣлала все возможное, чтобы показать видъ, будто слушаетъ слова миссъ Сневеличи. Подлѣ нихъ стояла мистрисъ Бельвони, которая обыкновенно играла пажей и на этотъ разъ была въ сапогахъ съ жестяными шпорами; далѣе, миссъ Бравасса, контръ-альто; миссъ Гроденъ, свѣтская кокетка, мистрисъ Ленвиль, благородная мать, въ старой левантиновой шляпкѣ, и прочая, и прочая.
Кончивъ обрядъ представленія, мистеръ Кромльзъ
